…И все-таки – опять долой затянувшееся отступление! – а при чем тут он, Сашка? С чего бы это вдруг такое нежданно пробудившееся внимание к делам бывшей одноклассницы?

Не успеваю я задать себе этот вопрос, как он наконец принимается что-то объяснять – да так издалека и замысловато, что врубаюсь я далеко не сразу. Смысл вроде бы в том, что у них (Сашки с каким-то его компаньоном) было с Витьком некое запутанное дело, в результате чего мой милый братец их как-то особенно нагло кинул. Сашка пытается мне растолковать – как именно, да какие там были вопиющие нарушения финансовых правил – но тут я перебиваю решительно:

– Ладно, не стоит. Все одно мне ни черта не понять в ваших гешефтах.

Последнее слово ему явно не по душе – но он, решив оставить его без внимания, упрямо продолжает – теперь уже про то, как в связи со всем этим они решили Витька примерно наказать – в смысле проучить. И как тому в результате каких-то их хитроумных (видимо, даже остроумных) комбинаций пришлось возвращать им все сторицей. Вскоре после чего его, Витька, и прибрали – разумеется, уже другие, но тоже им в свое время кинутые – надо понимать, менее умные, остроумные и терпеливые. Но вообще, надо понимать, по большому счету так ему и надо, сам виноват; обнаглел просто до крайности, не понял, на какой попал уровень, хотя даже и на более низком такое не одобряется и даром не проходит… А вот та самая «сторица», взысканная с него якобы в чисто воспитательных целях, это ни много ни мало… – И тут он, Сашка, зачем-то оглашает мне эту цифру.

Разумеется, в зеленых. И, разумеется, он не в состоянии даже отдаленно представить, насколько я вообще тупа по части денежной массы. Я зачем-то покорно пытаюсь перевести их мысленно в рубли, делаю это долго, и когда наконец перевожу – то не исключено, что с ошибкой.

– Короче, они твои.

– Чего? – совершенно не беря в толк, переспрашиваю я.

– Я решил, не спорь. Это ведь все равно его тугрики, не мои. Вот ты и получишь, хотя бы таким макаром. Из-за него же ты здесь сейчас!.. Все справедливо, сама подумай.

Я думаю, что и впрямь справедливо. Но молчу.

Он, по-видимому, расценивает мое молчание как некое потрясение. И принимается, дабы меня ободрить, уверенно разглагольствовать:

– Деньги – не бог весть, конечно. Четырехкомнатной твоей это, понятно, уже никак не компенсирует, цены не те. Но однокомнатную купить в Москве на окраине – вполне, и даже обставиться слегка. Или, может быть, – он поднимается и оглядывает мои владения с видом весьма деловитым, – имеет смысл все сюда вложить? А что: кухню нормальную пристроить, ну там – газ провести, водопровод… Тут далеко колодец? Насчет ванной, конечно, не знаю, но душ – вполне. Потом – ведь тут в принципе и второй этаж когда-нибудь можно надстроить, пару комнат как минимум. Разве тебе не нужна, например, фотолаборатория нормальная, а?

Он с явным удовольствием демонстрирует, что лозанны лозаннами, элитные финансовые тусовки тусовками, а от конкретных реалий простой обычной жизни ничуть не оторвался, все сечет. На самом деле, сечет он уже не все – цену некоторым вещам явно не знает, да и откуда бы?.. Я, когда четко поняла, что из своего Сивцева Вражка пора линять, и немедленно, – успела, слава Богу, как на пожаре, прихватить помимо прочего и все материны камушки. (Ибо маменька ж моя, всей своей сущностью предназначенная для долголетнего пребывания в ранге вдовы крупного художника, неожиданно скончалась в один с ним год, причем – раньше…) И если б не они – деньги-то с книжки благодаря той памятной инфляции растаяли моментально, просто на глазах – то откуда б, например, у этой вот кибитки взялась шиферная крыша, батареи автономного отопления и еще много чего другого, не бросающегося в глаза, но стоившего прорвы денег и нервных клеток?