Его величества… Я увижу короля. Безумие! Никогда не думала, что это случится – мои родители не ездили в столицу, жили очень уединенно, можно даже сказать, скрытно. В нашем особняке не проводили шумные праздники, редко бывали гости. Я только сейчас задумалась, почему. И ответа у меня не было.

- Вы очень похожи на мать, эрна Идейр, - вдруг проговорил Даренвиль. – Такая же белокурая и свежая. Когда я впервые познакомился с нею, она назвала меня вороном. А я ее – голубкой. Жаль, что ее больше нет. Она была очень милой девушкой.

- Мне ее не хватает, - признала я.

- Думаете, если бы Оливия была жива, она не допустила бы того, что сейчас происходит?

- Ни за что.

- Согласен с вами. – Даренвиль поднялся и прошелся по комнате, остановился у окна. – Оливия всегда принимала решения самостоятельно, не оглядываясь на других людей. Наверное, потому и выбрала вашего отца, а ведь за ней ухаживали самые достойные люди королевства.

Я слушала его – и понимала, что мало знаю о маме. О том, как она жила до встречи с отцом. Были ли у нее друзья. Даже о родственниках с материнской стороны никогда не слышала и не спрашивала, а потом стало не у кого.

- А вот и мэтр Лакост! – воскликнул герцог, потирая руки.

Я взглянула в окно. У дома остановился черный экипаж, и кругленький законник с черным портфелем поспешил к двери. Пять минут спустя Мати ввела его в кабинет, окинула меня взволнованным взглядом, но ничего не сказала. А мэтр Лакост поклонился:

- Доброе утро, эрнан, эрна. Я привез бумаги, как и обещал.

- Пусть их изучит эрна Идейр, - милостиво разрешил герцог.

Мэтр протянул мне два одинаковых листа. Я читала, а строчки плясали перед глазами. Документ сообщал, что герцог Даренвиль оплачивает долги моего отца и обучение братьев, а взамен я должна сохранять молчание о нашем договоре, выполнять все его требования до достижения цели, а после не разглашать подробности. Также здесь значилось, что после завершения наших общих дел я получу еще миллион тирлингов. С ума сойти! При этом обязуюсь беспрекословно повиноваться герцогу, а в случае досрочного расторжения договора выплатить ему шесть миллионов – в два раза больше, чем он заплатит сейчас. Сразу понятно, расторгнуть договор мне не дадут.

- Вы согласны, эрна? – уточнил мэтр Лакост.

- Да, - ответила я, чувствуя, как тяжело дышать.

- Тогда поставьте вашу подпись. Затем вы, эрнан, и закрепим договор кровью и магией.

Я оставила росчерк на бумаге, передала перо герцогу, а после мэтр взял меня за руку, легонько уколол палец – даже не заметила, когда он достал иглу – и капля крови упала на подпись. Вспыхнула, исчезла. То же самое произошло и с кровью герцога. Вот и все. Пути для бегства закрыты. Остается только дорога вперед, в столицу.

- Благодарю, мэтр Лакост. – Даренвиль протянул ему туго набитый кошелек. – Вы можете быть свободны. А вы, дорогая эрна, собирайтесь. Вечером я приеду за вами.

И вышел вместе с законником. Я замерла посреди комнаты. Казалось, что внутри все покрывается ледяной коркой, и теперь сковырнуть ее никак не получится. Больно, тяжело, необходимо. Страшно! Но страшнее потерять дом.

- Мати! – позвала я.

- Да, эрна. – Старая служанка появилась в дверях.

- Сегодня вечером я уеду, помоги собрать вещи. А завтра проводи мальчиков в колледж, пожалуйста. И дом останется за нами. У меня сейчас нет средств на жалование, но если ты захочешь просто жить здесь и присматривать…

- Подождите, голубушка! – Мати схватилась за сердце. – Это куда же вы едете? С сычом этим? Неужто замуж за него собрались?

- Нет, Мати, - ответила спокойно. – Герцог составит мне протекцию в столице, я буду там работать. А он пока дал мне денег в долг, чтобы не забрали дом. Постепенно ему все отдам.