И неожиданно понял, что это же Тууйа! И вправду она… Если она распустит чёрные как смоль длиннющие косы, если улыбнётся, весело, заливисто рассмеётся, а потом вспорхнёт и побежит-полетит по-над цветущим алаасом[11], то она вылитая Туйаарыма Куо и есть…

Ближе к осени стало известно, что Костю по делам коллективного хозяйства командируют в город.

Семьи, у кого в столице республики были важные дела, или жили родственники, или чьи дети готовились там поступать на учёбу, пришли в большое возбуждение. Кругом слышались одни и те же речи: «Наверное, наш готовится к экзаменам, толком не питается», «А у бедненького моего наверняка деньги закончились. Поди, лишь кожа да кости остались…» И всё в таком же духе.

Надо ли говорить, что скоро салон автобуса был полон всякого рода домашних заготовок, бережно завёрнутых в несколько слоёв бумаги, и целлофановых пакетов, тщательно расфасованных по сумкам. Здесь были жареные караси, сметана, различные варенья-соленья и ещё много того, что обычно отправляют из деревни в город.

– Ты обязательно встреться с моей дочкой, а то она давно не писала. Разузнай, как она там живёт-поживает. Слышишь?.. Обязательно! – сказала Варвара, мать Тууйи, передавая Косте конверт с деньгами и вручая сумку с продуктами.

Наутро Костя ни свет ни заря отправился в путь. Прошло немало часов, прежде чем старый автобус цвета молока прибыл к берегу Лены, где в ожидании парома стояло множество машин.

Наконец подошла и их очередь. Пазик, заехав по узкой аппарели[12] на борт, занял указанное ему место среди таких же пыльных, как и его Старик, уазиков, «нив» и «жигулей».

Ещё час с небольшим – и паром уткнулся в противоположный берег реки.

Управившись с делами, Костя развёз многочисленные сумки и пакеты по указанным адресам. На его счастье, большинство получателей обитало в университетских общежитиях Сергеляха, однако к дому, где проживала Тууйа, он добрался лишь к вечеру.

Шаги за массивными железными дверьми послышались лишь после того, как он позвонил несколько раз. Затем Костя почувствовал, что его внимательно изучают через дверной глазок. «Будто врага в щель амбразуры разглядывают», – подумал он.

Наконец дверь открылась, и показалось мужское недовольное лицо.

– Откуда я знаю, где она?! Шляется где-то по ночам… Каждый день одно и то же! – злобно отозвался хозяин дома на вопрос Кости.

«Где же мне найти Тууйю?.. Ведь мать девушки просила, чтобы я обязательно встретился с ней», – размышлял Костя, возвращаясь к автобусу. После недолгих раздумий решил на всякий случай съездить к традиционному месту сбора молодёжи – в парк.

…Ещё издали слышалось, как в парке гремит музыка. Видимо, был самый разгар танцев, и со стороны города постоянно подходили стайки девушек, ватаги парней. Некоторые открыто несли в руках бутылки пива. Музыка звучала безостановочно, и молодёжь, пройдя через арку, сразу вовлекалась в нескончаемый поток танцующих.

«Разве можно найти Тууйю в такой толпе?» – подумал Костя и присел на скамейку недалеко от входа, разглядывая проходящих мимо парней и девушек.

Внезапно из толпы танцующих выбежали две девчонки и, держась за руки, направились в сторону Кости. В той, которая ещё издали помахала ему рукой, он с удивлением узнал Тууйю.

Она сильно изменилась внешне. От роскошных длинных кос, за которыми девушка тщательно ухаживала, когда училась в школе, не осталось и следа. Вместо них лишь прямая чёлка и короткие пряди на висках и затылке. На ней была какая-то плотно облегающая одежда, из обуви – ботинки на толстенной подошве.

– Я сразу приметила твой автобус. Ты что, Костик, не узнаёшь меня?.. Это же я, Тууйа! – сказала девушка, заметив реакцию, которая свойственна людям, когда они не сразу узнают кого-то.