Таль, наконец, поняв, что он по неясной пока причине снова решил прийти ей на помощь, с чувством громадного облегчения подарила лэру Николасу сдержанную и полную достоинства улыбку, склонила голову в подобающем жесте и приняла приглашение.

Как там говорят? Из двух зол нужно выбирать меньшее? Вот-вот. Так что если делать выбор между этими двумя драконами, то от Ренистера без малейшей доли сомнений нужно держаться как можно дальше. Всё в ней противилось герцогу, ну а барон... Он был своеобразным убежищем, способом спрятаться от деспотичного распорядителя. Наверное, Тальяна просто использовала лэра Николаса (да-да, это с её стороны не совсем красиво), но в то же время что-то в этом чешуйчатом будто говорило: доверься мне. И этот голос хотелось слушать.

– Что ж, господин герцог, смотрите внимательно, – она подарила распорядителю ослепительную улыбку, в которой так сложно было сдержать торжество.

– Не пропущу ни малейшего жеста, будьте уверены, – процедил бастард, опуская руку и сверля новоявленную парочку взглядом.

8. Глава 8

– Думаю, сейчас нам это не понадобится, – лэр Ястридж плавным движением снял с плеч Тальяны преподавательскую мантию (что она сама сделать не решилась) и потоком магии отправил на ближайший стул.

Девушка была благодарна ему за этот жест. Ей самой не по статусу снимать форменную накидку, нужно соответствовать роли наставницы, но раз уж кавалер, да ещё тот, который на короткой ноге с распорядителем отбора, пожелал избавиться от этой казёнщины, то госпожа Кнолидж не посмеет бранить подчинённую за подобное нарушение. Ах, как приятно было снова почувствовать себя просто девушкой, которой предстоит провести несколько минут в объятиях приятного партнёра и показать себя и свой наряд во всей красе, а не чопорным преподавателем, который должен придерживаться строгих правил и норм и служить примером другим.

Это как глоток свежего воздуха после удушающей духоты сводов и предписаний, что можно и чего нельзя уважаемым наставницам королевской академии. Да, атмосфера в замке душила свободолюбивый и вольный дух Тальяны, ограничивала, именно поэтому она мечтала поскорее вырваться отсюда и зажить собственной жизнью. И барон... кажется, он был из тех, кто тоже не прочь нарушить правила, потому что лэр Николас не мог не знать об этом табу. Мельком глянув на госпожу распорядительницу, Таль заметила её неудовлетворение подобной вольностью, но женщина не сделала попыток остановить танцующих, а это значит, что она спасовала перед авторитетом дракона. Вот и славно.

Несколько нерешительно положив ладонь на плечо мужчины, Тальяна позволила ему оплести рукой её талию. Да уж, давненько она не танцевала с партнёром из плоти и крови, а не с иллюзией. Последний раз был на финальном балу больше года назад, когда девушка приложила все силы, чтобы в третий раз провалить отбор и умышленно оттоптала кавалеру и потенциальному жениху все ноги, а потом (разумеется, «совершенно случайно») ещё и ткнула локтем в бок. А, хотя нет, тычок достался другому претенденту...

Ястридж, в отличие от своих предшественников, держал партнёршу достаточно деликатно и не пытался слишком уж доминировать, как и не стремился подчинить своей воле, но в то же время вёл уверенно и двигался с необычайной для его крепкой и рослой фигуры манёвренностью. Вот только что они были там, а теперь уже здесь, обогнув несколько пар, выросших на пути. Если и на поле боя он двигался с подобным проворством, то нет ничего удивительного, что вернулся с войны победителем.

Хотя представить, как лэр Николас разит врагов и кого-то убивает, не получалось: слишком добродушный у него вид, слишком не вяжется его образ с болью, кровью и страданиями. Впрочем, она ведь его совсем не знает. Каким он может быть во время битвы? Каков в гневе? И почему пытается выглядеть добрячком? Или не пытается, а такой и есть на самом деле, просто у Таль степень недоверия и подозрительности зашкаливает? Как бы там ни было, на войне он убивал, не мог не убивать... Да, чтобы спасти свою жизнь и отвоевать благополучие родной страны и своего народа, но... Впервые ей довелось так близко общаться с драконом, на чьих руках была чужая кровь.