Мама была её и Кристиана сестрой, и то, как тётя безразлично относилась к её смерти поразило меня маленькую до глубины души. Я тогда решила, что они, должно быть, не ладили между собой, как я и Саманта.

Но с тех пор я начала с опаской смотреть на машины. Вдруг виноват был вовсе не папа? Мне тогда казалось, что у машин есть собственный разум — вон какие они большие и страшные.

Смешно, да, но детские впечатления умеют засесть в голове очень глубоко.

Я усмехаюсь и решительно открываю дверцу машины.

Вампир я, в конце концов, или кто?

Из глуши, где находится наш особняк, я выезжаю без особых проблем. Смешно, но мне помогает мысль, что скоро я увижу Эвэрли. И я ей не сопротивляюсь. Мы, вампиры, народ практичный.

Далее извилистым серпантином тянется пустынная трасса вплоть до домов местных богачей. В том числе до особняка семьи Эвэрли. Одной из самых богатейших семей в округе. Оно и не мудрено, если ты, глава семьи, владеешь самым высококлассным охранным агентством, и по совместительству являешься альфой тех волков, что в нём работают.

А что, очень даже логично найти своей стае занятие по умениям. Кто ещё, кроме профессионально обученных оборотней, лучше сделает работу, где требуется сила, быстрая реакция и внимательность?

Кстати, база, где квартируют волки мистера Эвэрли, находится недалеко от нашего городка, на юго-западе, среди монолитных гор и непроходимого леса.

В общем, до дома Эвэрли я доезжаю без происшествий и на восемнадцать минут раньше назначенного времени. Бросаю обречённый взгляд на ворота в ярдах шести от того места, где остановилась, и тянусь за телефоном, чтобы сообщить этому придурку, что уже приехала. Пусть поднимает свою задницу и идёт за тачкой.

Но от испуга телефон падает мне в ноги.

Потому что оборотень буквально берётся из неоткуда и шумно падает на пассажирское сидение.

— Ты рано, Райт, — снова включает капитана Очевидность этот придурок, нагло ухмыляясь.

— Сдурел, Эвэрли? Я чуть не поседела!

Мы встречаемся глазами. Тревожная секунда. В которую моё сердце больно ударяется в грудную клетку и набирает обороты. Я цепляюсь пальцами в руль и отворачиваюсь, сдерживая ненормальное желание потянуться к оборотню.

Тот, кстати, прокашливается и бросает глухо:

— Поехали.

Это в каком смысле — поехали?!

Снова смотрю на парня — оборотень хмуро пялится в лобовое окно, сжимая кулаки, лежащие на бёдрах — и недоуменно переспрашиваю:

— Поехали? Эвэрли, речь шла о том, что я достану тебе машину. Меня в комплекте с ней не предполагалось.

Я берусь за рычаг открывания дверцы, перебарывая острое желание остаться, и дергаю его на себя. Но снова вздрагиваю — в моё плечо впиваются горячие пальцы Эвэрли и не позволяют подняться с места.

Медленно поворачиваю к нему лицо и встречаюсь с двумя изумрудами, пылающими огнём. По телу проходит дрожь, и от прикосновения, и от близости лица оборотня. В горле сохнет. А нутро так и подмывает приблизиться к парню ещё хотя бы на несчастный миллиметр.

Твою ж...

Зажмуриваюсь с силой и цежу сквозь зубы:

— Лапу от меня свою убери.

Эвэрли подчиняется почти моментально: палец, один за другим, отцепляется от моей кожи. Слышу, как он откидывается на спинку кресла, выдыхаю и открываю глаза.

— Райт, ты ошибаешься, если думаешь, — пренебрежительно тянет оборотень, медленно поднимая на меня уже насмешливый взгляд, — что я, после гонки, попрусь к склепу, в котором ты живёшь, чтобы вернуть тачку.

Вот как?

Уже хочу возмутиться, но парень, отвернувшись от меня, продолжает:

— Не думай, что я горю желанием брать тебя с собой, Райт. Но это практично. Из вашей глуши хрен уедешь собственными силами. Поэтому кончай спорить и жми на газ. Хочу убраться от этого дома подальше.