— Первый раз слышу, — прозвучало в ответ признание. — Но такое впечатление, будто играет сразу десять рук.

— Для конкурса самое то, — развела руками. — Но я провалюсь.

— Как самокритично.

— Ты пришёл к отцу? — решила не церемониться. — Или послушать, как я играю?

— Я пришёл к тебе, — Михаил прищурился. — Потому что ты игнорировала мои звонки. И да, послушал, как ты играешь.

— Любишь классическую музыку?

— Я даже не знаю, кто такой этот Морис Равель.

— Французский композитор. И ты наверняка его слышал. Например, композиция «Болеро» на слуху у каждого, и встречается во многих фильмах, просто в основной своей массе люди не задумываются и не придают значения, кто именно это написал.

— Пример фильма?

— Мастер и Маргарита, — назвала один из самых известных.

— Увы, какая музыка там звучала, я всё равно не вспомню. Наиграешь?

Играть сейчас у меня не было никакого желания.

— В другой раз. Мне нужно идти, — я попыталась свернуть разговор, но не вышло.

— Нам нужно поговорить, — сказал Миша твёрдо.

Я вздохнула, и, не глядя на него, извинилась:

— Послушай, мне жаль, что так вышло с ужином.

— Забудем об ужине. Поговорим лучше о нашей личной жизни.

Я непонимающе захлопала глазами и всё-таки встретилась с серыми глазами. В этот раз они смотрели на меня как-то иначе, без привычной снисходительности, и казались ещё холоднее и строже.

— Зачем?

— Затем, что мы поженимся на следующей неделе, и у меня нет желания общаться с твоими пылкими бойфрендами, когда я звоню тебе.

Как грубо.

— Вообще-то молодой человек у меня всего один.

— И как давно? — вопрос прозвучал так требовательно, что я опешила.

— Я бы не хотела это обсуждать.

Его глаза сузились, а челюсти сжались. Я сразу отвела глаза, ощущая неприятный озноб во всём теле. Тишина, повисшая между нами, тяжёлым грузом давила на плечи.

— Хорошо, не будем обсуждать, — наконец заговорил Михаил. — Но ты должна понимать, что так продолжаться не может.

— Серьёзно? Тогда объясни, как может продолжаться? Я ведь не спрашиваю тебя, с кем и как ты проводишь время!

— Так спроси.

— Мне это неважно! Мы оба согласились на этот брак не по большой любви. Ты ради своих определённых целей, а у меня и того нет!

Миша резко шагнул ко мне, нависая скалой, глаза вспыхнули стальным блеском. У меня вмиг перехватило дыхание.

— Ты можешь в любой момент отказаться, — заверил он холодно. — Не нужно изображать из себя жертву. Я не потащу тебя на роспись с ножом у горла.

Я не могла и слова вымолвить или пошевелиться. Его тяжелая энергетика опутала меня сетями, что ни вдохнуть ни выдохнуть. А Миша, тем временем, продолжил:

— Если мы вступаем в брак, и твой молодой человек не против такого развития событий, будь добра объяснить ему, что у него нет никакого права лезть в наши отношения, какими бы они ни были. Иначе объясню я, и, боюсь, исход наших переговоров тебе не понравится. Выставлять себя посмешищем я не позволю, поэтому всегда думай, прежде чем что-то делать. Если ты рассчитывала, что мы будем объяснять каждому, кто заметит тебя в компании другого парня, что у нас фиктивный брак, то я говорю сразу — этого не будет. Наши отношения касаются только нас двоих.

Он стих. Чуть напрягся, скользнув медленным взглядом по моему лицу, настолько осязаемым, что у меня мурашки побежали по позвоночнику. Миша отступил на шаг и сухо закончил:

— Надеюсь, ты меня услышала, Мария.

— Услышала, — обронила на выдохе.

— Тогда мне больше нечего добавить. До встречи. Если ты, конечно, не передумала.

— До встречи, — кивнула и отвернулась.

Некоторое время я ещё ощущала на себе его взгляд, но вскоре услышала удаляющиеся шаги.