Нашлись среди пришедших лидеры, которые помогли построиться всем в разношёрстную колонну и скомандовали выходить.

– Кэсси, держись со мной рядом, – предупредил Олаф. – В такой толпе с твоим ростом запросто потеряешься. А я за Лурией присмотрю. Уж она-то точно не потеряется.

Весёлая, как птичка, Лурия почти не обращала на нас внимания, кокетничая с симпатичными старшекурсниками, своими вчерашними знакомцами. При этом она всё же старалась и от нас далеко не отрываться. Похоже, подозревала, что иначе я сбегу, поверну назад.

У меня пару раз возникало такое желание. В этой весёлой, энергичной толпе царило ощущение праздника, свободы. Не верилось, что может случиться что-то плохое, ведь нас так много. И Лурия лишь крохотная часть этого человеческого потока. Здесь ей действительно ничего не грозит.

Казалось, что вся Баория поддерживает нас. Множество горожан смотрели на нас в окна, часть приветственно махала руками, некоторые вливались в наш поток. И чем больше нас становилось, тем увереннее звучали голоса, веселее песни, громче и дружнее выкрикивались лозунги.

Даже я временами поддавалась этому чувству эйфории, но потом ледяной змей снова кусал моё сердце, холодил кровь дурным предчувствием.

– Оборотни тут. Нас сопровождают, – сказал мне Олаф и кивнул в сторону арки, ведущей вглубь внутренних дворов-колодцев.

Я посмотрела и увидела большого чёрного зверя, почти терявшегося в тени арки. Лишь зеленоватый отблеск глаз и оскал белых зубов выделял его на фоне тёмных камней.

Я редко видела оборотней в зверином обличье, хотя среди отцовских курсантов и было несколько двуликих. Те воспринимались мной как обычные люди, разве что более сильные и ловкие. До сих пор я не понимала страха людей перед ними. Те, что я знала в детстве, даже в своём втором облике смотрелись мощными, но добродушными зверюгами. Они позволяли мне дёргать себя за уши и весело скалили белые клыки. Но этот светящийся взгляд из тёмной арки был совсем не таким. Холодный, пристальный, оценивающий. Легко представлялось, как эти острые белые зубы сомкнутся на твоём горле, если что-то пойдёт не так.

– Не волнуйся, Кэсси. Они сохраняют разум и в этом облике. Без повода или команды не кинутся, – поспешил успокоить меня Олаф.

Я кивнула, не поясняя, что знаю. Этот ледяной взгляд вновь напомнил мне, что колонна наша движется не на ярмарку или в храм на Зимнепраздник, и там, у королевского дворца нас вовсе не ждут. Но так казалось, похоже, только мне с Олафом.

Когда мы влились в толпу на площади, настроение окружающих скакнуло до совсем уж невиданных высот. Вокруг я видела счастливые улыбки, хмельные глаза, сжатые кулаки. Звучала музыка, стоявшие время от времени выкрикивали:

– Анджей – король! Анджей – наш король! Покажите его народу!

Удивительное чувство единения кружило голову, но на сердце лежала тяжесть. Стоявшая напротив протестующих цепь гвардейцев-оборотней, несмотря на серьёзную экипировку, не казалось грозной. Может, из-за растерянности в глазах. Они смотрели на нас совсем не так, как тот, из арки. Готовности применить силу против таких, как Лурия, в их взглядах не чувствовалось. Именно девушки стали напротив гвардейцев и пытались убедить присоединиться к протесту. Лурия рвалась туда, в первые ряды, и мы с Олафом с трудом её от этого удерживали. В отличие от нас, Лурии всё нравилось. Она смеялась и подпевала звучащей в отдалении музыке.

Впереди, у стены, охраняемой оборотнями, началось какое-то шевеление.

– Похоже, там открыли потайную калитку! – закричал кто-то впереди.

– Из-за вас я ничего не увижу! – с досадой сказала Лурия и стала пробиваться к стоявшему в центре площади монументу. Олаф за ней.