Главная задача данной книги – прояснить эту непрозрачность и нестабильность. В ней я пытаюсь достичь этой цели, изучив сначала источники сегодняшних притязаний демократии на авторитет, а потом попытавшись идентифицировать процессы, благодаря которым эти притязания пережили столь примечательный подъем. На основании этого я далее пытаюсь указать основные механизмы, посредством которых этот подъем ослабил нашу коллективную способность к политическому суждению. В завершении в книге исследуются все еще имеющиеся у нас возможности, позволяющие снова сориентироваться и научиться не столь пагубно выносить суждения в будущем.

Это откровенно антиамериканская повестка. Что можно в самом начале сказать в ее оправдание, так это то, что ее цели вовсе не антиамериканские и она ни в коем случае не содержит в себе вражды по отношению к народу Соединенных Штатов, великого государства, которое служило путеводной звездой для судеб мира в мое время, государства, которое во времена моего детства, вступив в хрупкий союз с Красной Армией и разбитыми остатками все еще свободной Европы, в самый трудный час сохранило возможность цивилизованной жизни. Потребовалась определенная смелость, чтобы так откровенно обсуждать эти вопросы в более чем публичной обстановке не где-нибудь, а в Йеле. Никто из занимающихся политологией в США не мог не заметить, какое огромное воздействие в течение последних шестидесяти лет оказывали йельские интерпретаторы драмы американской демократии, некоторые из которых до сих пор живы и здоровы и продолжают жить в Нью-Хейвене: Роберт Даль, Чарльз Линдблом, хотя он там больше не живет, Роберт Лейн и Дэвид Мейхью вместе с поколениями более молодых ученых, пошедших по их стопам, некоторых из которых я имею честь называть своими друзьями. Кроме того, эти вопросы до сих пор подобает задавать под эгидой и в память о Генри Стимсоне, величайшем американском государственном деятеле, стоявшем у истоков послевоенной реконструкции и являвшем собой фигуру, которая в силу своих общественных обязанностей должна была больше, чем кто-либо еще, рассматривать интересы американских граждан в глобальном контексте, в котором до сих пор живут их потомки[6].

Если сформулировать цель данного исследования просто, то она заключается в деэндемизации (deparochialize) понимания демократии сегодня и завтра – в том, чтобы отделить, насколько это возможно, в этом клубке идеи, которые стал обозначать этот термин, и связанные с ними политические феномены от случайностей местного политического опыта и перенести их в глобальный контекст, который сам этот термин, без всякого сомнения, задействует[7]. Это весьма амбициозный проект. Каждый человек родом из очень узкой и безнадежно эндемической среды и едва ли может надеяться радикальным образом деэндемизировать что-либо, тем более источник привлекательности единственной могущественной политической формулы в сегодняшнем мире. Единственное относительное преимущество, которое дает любому постановка этого вопроса, связано с чувствительностью к неизбывным опасностям политического эндемизма в тесно взаимосвязанном мире, в котором все мы сегодня живем, и с неослабевающими усилиями понять, как экуменический размах этой харизматической категории уравновешивает упрямый эндемизм, который, как рано или поздно становится известно каждому из нас, обозначает данный термин.