После чего стала остервенело обрабатывать пилочкой длиннющие ногти. Время от времени она мрачно поглядывала на меня.

– И нечего так зыркать, Таля. Если ты будешь так отвратительно питаться, то рано или поздно схлопочешь язву желудка или ещё что похуже… – пробурчал я, свернулся клубочком и уткнулся носом в собственный хвост.

Разбудил меня донельзя противный звонок в дверь.

– Не прошло и года, – пробурчал я тихо, но так, чтобы Таля сподобилась услышать, – так и с голоду помереть недолго…

Небрежно одетый рыжий парень с ворохом коробок в руках производил такое жалкое впечатление, что не возникало никакого желания отведать того, что он приволок. Моя же подопечная обрадовалась этому пройдохе, как родному, оплатила заказ и, выпроводив разносчика, удрала на кухню греть все это богатство.

Я критически осмотрел исходящую паром лепёшку, сверху неё была намазана совсем уж неаппетитная начинка:

– Таля, ты считаешь, что это можно есть?

Видимо, на моей мордочке отразилась такая красноречивая гамма чувств, что она слегка опешила. Да и так и застыла с кухонным ножом в руке, о чём-то раздумывая.

– Ну, если ты так настаиваешь, то могу побаловать твой нежный желудок овсянкой. Я всегда покупаю хлопья и молоко для изготовления маски для лица, – автор пожала узкими плечиками.

Всем своим видом шатенка давала мне понять, что только полный кретин в состоянии променять пиццу на мерзкое варево под названием «овсянка, сэр».

Сама же вредина отрезала себе румяный кусочек итальянского блюда и стала его есть. Молочный коктейль, пахнущий свежей клубникой, тоже пошёл на ура. В общем, я решился на эксперимент и не пожалел. Конечно, эту стряпню не сравнить с домашней пищей, но есть хочется, а мерзкая дамочка решать проблемы голодного Муза классическими методами пока явно не собирается.

После того, как коробки и ворох одноразовой посуды благополучно перекочевали в мусорное ведро, я решил, что нам пора поработать. Расправил золотистые крылышки и запорхал вокруг головы начинающей писательницы. Даже достал маленькую арфу с хрустальным грифом и серебряными струнами. Инструмент мне выдали в Департаменте Вдохновения и Музовых Искусств для приведения подопечной в нужный настрой.

Потом, прочистив горло, запел. Боже мой, какую злую шутку сыграла со мной злодейка-судьба. Душераздирающие вопли находящегося в крайней степени охоты кота заставили Талю не только зажать уши, но и с пронзительным визгом умчаться в сторону коридора. Она с оглушительным треском, но ещё и захлопнула за собой дверь.

Когда Авторша не соизволила вернуться и через час, я просочился в коридор и принялся за поиски. Моя пропажа запёрлась в ванной и на все увещевания и просьбы выйти отвечала категорическим отказом. Видя, что дамочка упёрлась не хуже ослицы из библейского сюжета про Авраама, пришлось доверительным тоном выложить ультиматум:

– Моя дорогая, я вижу только два варианта возможного развития событий. Либо ты выходишь, и мы начинаем творить великолепный во всех отношениях роман. Либо мне придётся петь без аккомпанемента и во всю глотку. Надеюсь, выбор твой будет правильным.

Результат был предрешён. С воплем, исторгнутым, казалось бы, из самых глубин ранимой души творческой натуры, Талька рывком распахнула дверь. Ожидаемо, буквально размазала мою бедную тушку тонким слоем по стене:

– Да что ж это за невезение-то сплошное? Даже Муз, и тот бракованный оказался! – озверевшая дамочка ринулась в комнату, где стоял многострадальный ноутбук.

На то, чтобы отлепиться от оклеенной весёленькими обоями в виде каменной кладки поверхности ушла пара минут. Ещё пять, чтобы принять рекомендованную департаментом котоформу. Встал на две лапки, упёр руки в бока. После чего я с весьма строгим видом направился к письменному столу и заглянул через плечо моей расстроенной Авторше. Было очевидно, что состояния вдохновения ей так достичь и не удалось.