– Анас, ты не забудь сортир с сбой прихватить! – деликатно напомнил ему Михалыч.

– А, нормально! – весело махнул рукой Анас. – Мне уже можно!

И он бодренько зашагал с нами. Был он чрезвычайно весел и говорлив. Рассказывал анекдоты, которые, правда, смешили только его, видами окрестных гор любовался. Но постепенно он становился всё более молчалив и сосредоточен, как будто вглядывался внимательно внутрь самого себя. Вернее – внутрь своего организма.

– Пошли обратно! – начал канючить он.

– Анас, не хочешь идти – вали назад! – урезонил его Михалыч. – Мы тебя не заставляли.

– А чего тут смотреть! – заныл снова Анас. – Жарко!

– Всем жарко!

Идти один он не захотел и поплёлся с нами. Шёл он всё медленнее, как будто что-то ему мешало. И походка у него какая-то странная стала – колченогая. Он шёл, широко расставляя ноги и с выражением муки на лице.

Мы дошли до грязевого вулкана. Посмотрели на небольшое озеро, булькающее кипящей грязью, вдохнули сернистый воздух и повернули обратно. Теперь Анас пошёл совсем медленно, да ещё и шёл разводя руками ягодицы и постанывая.

– Ты часом не обосрался? – участливо спросил Михалыч.

– Пыжик! – простонал Анас.

– Какой пыжик?

– Из «Коммуниста Азербайджана». Я его скрутил и вставил, а то из меня текло. Сначала хорошо было, а потом он мне всё натёр. Болит страшно. Бумага грубая.

– Отойди от меня подальше! – заявил ему Михалыч. – Я с тобой рядом не пойду – вдруг из тебя пыжик вылетит, и ты всех обрызжешь!

Так Анас и ковылял за нами, мучаясь жарой и пыжиком. Но сочувствия не вызывал. Не будь жлобом! Больше он в походы не ходил.

Что коммунизм – это наука, и крутая наука, я понял. Потому что это – сложно, очень сложно, и, сколько ни учи, всё равно непонятно, что из этого, когда и у кого получится. А всё-таки жаль, что коммунизм к 1980 году не построили, а ведь обещали! Сам Хрущёв лично!

Каждый инженер должен знать, как коммунизм строится. Для чего это техническому спецу, совершенно непонятно – турбины ведь и без теории о научном коммунизме вращаются, ток по проводам течёт, и газы при нагревании расширяются. Однако – учили мы его в родном нашем Московском Энергетическом. И не только учили, но и экзамены сдавали. И последний – самый крутой экзамен – уже после защиты диплома у нас был – Научный Коммунизм!