Но Генка злой был, даже не взглянул на нас. Мы подождали немного – чтобы сразу за ним не ехать и в него не врезаться, а потом стартовали. Сначала я, а за мной Тараканыч.

Генка уже далеко впереди ехал. И разогнался он здорово. Будет сейчас тормозить как всегда? Но Генка, наверное, действительно смелости набрался, ноги не выставлял, а только наклонялся из стороны в сторону, и всё разгонялся. «Неужели и правда рекорд поставит?» – подумал я. Генка уже подъехал к концу спуска, к речке почти. А там одно опасное место было – ледяной бугор перед речкой, на котором санки высоко подбрасывало. А за ним сразу поворот и выезд на лёд – там речку лыжники переезжали, и лёд толстый был.

Генка про бугорок этот не знал, – он ни разу до него доехать не смог. Это его и подвело. На бугорке его подкинуло вверх, он даже взвизгнул и в поворот не вписался, а пролетел по прямой и мимо утоптанного наста – по снежной целине выехал на тонкий лёд, с которого ветер снег сдул. Санки громыхнули полозьями по льду. Раздался хруст и санки вместе с Генкой провалились в речку!

Речка-то маленькая была. Если бы Генка в ней на дно встал – было бы до пояса, а так на санках чуть не с головой нырнул!

Генка ещё и под лёд провалиться не успел, как уже орать стал: «Помогите! Тону! Я не умею плавать! Эй! Тону!»

Мы с Тараканом санки бросили и к речке подбежали – Генку спасать! Забежали в полынью, которую Генка пробил и кричим ему: «Генка, вставай, вытаскивай санки, здесь мелко!». А Генка сидит в воде и орёт.

– Вытаскивайте меня, я не могу, у меня ноги отнимаются!

Тут мы стали санки Генкины за верёвку дергать, чтобы его на берег вытащить. А санки в иле на дне увязли, да ещё Генка на них сидит! Ничего у нас не получается!

– Вставай, Генка! – кричим мы. – Мы сами из-за тебя промокли! Хватит орать, всё равно мы тебя вдвоём не вытащим!

Понял Генка, что без его помощи не обойтись. С санок слез, и мы их сразу легко на берег вытащили. С Генки вода течёт, и сразу на штанах и куртке сосульками замерзает. У нас тоже в валенках вода хлюпает и холодно пальцам очень.

Генка тут же на санки плюхнулся и сказал, что идти не может, что он замерзает и мы его должны срочно в больницу везти, иначе он умрёт. Генка вообще к своему здоровью слишком трепетно относился – чуть горло запершит, или прыщ какой – он с уроков сматывается и в поликлинику бежит за справкой. И прививок боится очень, которые в школе делают, и уколов. Бледный стоит и всегда последний в очереди. А один раз во время уколов он сознание потерял от страха, и его на кушетку положили и ватку с каким-то вонючим лекарством нюхать давали, чтобы он глаза открыл. А потом домой отпустили.

Мы потом над ним смеялись, а он сказал, что нарочно всё разыграл, чтобы с уроков уйти в кино. Но мы-то знали, что не нарочно!

Но сейчас мы за Генку действительно испугались – человек ведь под лёд провалился, хоть и неглубоко было, но всё-таки. Поэтому мы Генку на санки посадили, наши санки сзади привязали, схватились с Серёгой за верёвку, и потащили Генку на гору.

А пока мы катались – мы даже не заметили, как солнце зашло и вечер наступил, темно стало и звёзды появляться начали.

Вытащили мы вдвоём Генку на гору. Тяжёлый он всё-таки какой! Жирный! Только собирались передохнуть, Генка опять закричал: «Эй, вы чего встали! У меня уже ноги отнимаются, идти я всё равно не могу, быстрее меня везите! А то я ведь умру, пока вы тут копаетесь!»

Может и вправду умрёт, кто его знает. Всё-таки подо льдом побывал. И здоровье у него не железное! Потащили мы его дальше. А Генка, чтобы мы не ленились, наверное, сидя в санках, причитать стал: «Ой, как ноги у меня болят! Совсем уже шевелить ими не могу! Отнимаются! Отморозил, наверное! Может, отрежут!»