Губы женщины сжались в тонкую линию.

— Может быть, это и так, но, должно быть именно вы, пьете слишком много, если другие студенты жалуются на вас.

Какого черта?

Мои глаза расширились от ее обвинений. Да, я выпиваю пару раз в месяц и это совершенно нельзя назвать пьянством, но разве не выпивают все остальные студенты? Я не могу себе представить, чтобы кто-то отчитывал меня за это, кроме того, я не такая уж и шумная, когда пьяная. Комендантше определенно лучше зайти в мужское общежитие.

— Вы понимаете, насколько это серьезно? Я могу выгнать вас из общежития прямо сейчас, вы знаете это? У нас политика нетерпимости.

Вот же.

— Простите, это просто вино. Я вылью его прямо сейчас.

Кажется, я никогда в жизни так быстро не трезвела.

— Успокойся, на этот раз я всего лишь предупрежу, — она достает из сумочки листок бумаги и протягивает его мне. — Мне нужно, чтобы вы подписали. Это первое предупреждение, а после будет выселение.

— О... спасибо, — заикаюсь я, забирая у нее бумагу.

Я подписываю внизу и отдаю обратно.

— У нас существует лист ожидания на заселения в общежитие, мест не хватает, и когда у нас есть студенты, которые пьют и ведут себя неадекватно, нам очень легко с ними попрощаться.

— Понятно.

Предупреждение вполне себе ясное.

— Спокойной ночи, вам Вероника.

Она обходит меня и выходит из комнаты, как будто ее здесь и не было. Я закрываю за ней дверь и забираюсь в свою кровать. Кто мог настучать на меня? А еще лучше, кто видел меня пьяной? Единственный человек, который упоминал, что видел Марка в общежитии, это София, но я не слышала никаких слухов, хотя, возможно, их не слышала только я. Почему все так, почему этот дерьмовый день не мог просто закончиться? Натянув одеяло на голову, я зажмуриваю глаза и желаю, чтобы наступило завтра.

21. Глава 21

Но следующий день ничуть не лучше. Войдя в кабинет на первую пару, я уже чувствую на себе пристальные взгляды. Три девочки, с которыми я никогда не общалась и с трудом вспомню, как их зовут, шепчутся и хихикают, когда я вхожу. Я сразу предполагаю, что они говорят обо мне, потому что буквально сверлят меня взглядом, когда я прохожу мимо. Заняв свое привычное место в последнем ряду, я достаю тетрадь и ручку и готовлюсь к занятию, пытаясь игнорировать их колкие взгляды из другого конца комнаты.

Как только я начинаю записывать число в заглавии страницы, краем глаза вижу, как чья-то фигура заслоняет свет. Положив ручку, я поднимаю глаза и встречаю отвратительный взгляд Инги Аксеновой.

— И давно ты этим занимаешься? — с нескрываемой злобой вопрошает девушка.

— Занимаюсь чем?

— Не строй из себя дурочку. Ты пристаешь к чужим парням. Ты пыталась затащить Сашу в свою комнату.

Мои брови нахмурились в замешательстве, что она... так Саша... Саша. Понятно, это тот самый парень, которому я предлагала подняться ко мне в комнату, чтобы спровоцировать Марка. Недовольная собой, я вспоминаю ту ночь. Мне неприятно от себя, даже не смотря на то, что мой план удался.

— Я не знала, что он с кем-то...

Честно говоря, так оно и есть, я не знала. Он не вел себя так, чтобы я поняла, что он занят, и он не сказал, что у него есть девушка, он вел себя как совершенно свободный.

— Что ты говоришь, — она откидывает свои русые волосы в сторону, рассматривает свои ногти, как будто они более интересны, чем я. — Все знают, что Саша - мой парень. Все без исключения.

Она говорит медленно, как будто я тупая, и если бы мне было не все равно, я наверное оскорбилась бы. Нужно гораздо больше, чем эта злобная девица, изрыгающая ненависть, чтобы сломить меня.

— Может быть, если бы ты не была такой странной, ты бы знала это, потому что у тебя были бы друзья, которые сказали бы тебе не трогать чужого мужчину, и то, что ты была пьяна, это не оправдание.