Завтра. В десять утра.

Судьба всё-таки решила посмеяться надо мной. И сделала это с размахом.

Утро началось с предательства собственного тела. Будильник прозвенел в шесть, но я уже не спала – лежала с открытыми глазами, разглядывая игру света на потолке. Желудок скручивало тугим узлом, а пальцы то и дело непроизвольно сжимались в кулаки, оставляя багровые отметины на влажных ладонях.

Восемь долгих лет без единой встречи, без случайных столкновений. Только призрачное эхо голоса затаилось в закоулках памяти, да размытые черты лица, которые постепенно стирались под натиском времени.

И вот теперь – деловая встреча, где придётся смотреть в глаза человеку, чьё имя я запретила себе даже произносить вслух, выжгла калёным железом.

Ванная комната встретила прохладной плиткой под босыми ногами. Холодная вода обожгла лицо, смывая остатки бессонной ночи. Зеркало безжалостно отразило глубокие тени под глазами – свидетельство внутренней борьбы, которую я вела с призраками прошлого до самого рассвета.

– Соберись, – мой шёпот прозвучал неожиданно хрипло в пустой ванной. – Это просто работа. Влад – всего лишь инвестор.

Гардероб превратился в поле битвы. Тёмно-синий костюм казался слишком строгим, бежевый был слишком мягким, обнажал уязвимость. Красное платье-футляр – слишком вызывающим. Выбор пал на серый костюм с едва заметной лавандовой ноткой – профессионально, сдержанно, но с характером. Тонкая нить жемчуга на шее – единственное украшение, напоминание о собственной силе.

Макияж лёг идеально – годы практики не прошли даром. Тональный крем скрыл следы бессонницы, румяна добавили жизни бледным щекам, тушь подчеркнула глаза, придав взгляду глубину и решительность, которой я не чувствовала. Волосы собрала в безупречный пучок – ни одной выбившейся пряди, ни единого намёка на слабость. Идеальная маска для израненной души.

Когда я вошла на кухню, мама уже хлопотала у плиты. Запах свежесваренного кофе и яичницы разливался в воздухе, рисуя обманчивую картину безмятежного утра. Но сегодня даже солнечные лучи, пробиравшиеся сквозь занавески, казались тусклыми. Время текло медленнее, а сердце отбивало нервную чечётку.

– Доброе утро, дочка, – улыбнулась мама, окидывая меня внимательным взглядом, который всегда видел больше, чем я хотела показать. – Выглядишь потрясающе. Важная встреча?

Я кивнула, присаживаясь за стол и чувствуя, как дрожат колени под безупречно отглаженной тканью брюк.

– Очень важная. Встреча с инвестором.

Полуправда. Самая коварная ложь.

Мама поставила передо мной тарелку с яичницей и хрустящим тостом, наполнила мою любимую фарфоровую чашку обжигающим кофе.

– Ты какая-то напряжённая сегодня. Что-то случилось? – Её голос, мягкий и заботливый, почти сломал мою защиту.

Я сделала глоток кофе, чувствуя, как горечь разливается по горлу. Как объяснить ей, что сегодня встречусь с человеком, который когда-то разбил моё сердце на такие мелкие осколки, что я до сих пор выковыривала их из себя? С человеком, чьё имя мы негласно не упоминали в этом доме, словно он стал табу, проклятием.

– Просто волнуюсь из-за проекта, – солгала я, размешивая сахар в кофе, наблюдая, как белые кристаллы тают, исчезая без следа.

Мама присела напротив, её взгляд стал пронзительным, пробивающим все мои защитные барьеры.

– Юля, я тебя знаю. Что с тобой?

Я вздохнула. От мамы никогда ничего не скроешь.

– Сегодня на встрече будет Влад. Влад Северов – имя, которое я не произносила вслух столько лет, царапнуло горло. – Его компания стала главным инвестором.

Мамины глаза расширились, а рука, державшая чашку, едва заметно дрогнула, расплескав несколько капель на безупречно белую скатерть.