– Что может случиться? – смеюсь я, запрокинув голову. Липовый цвет кружит в воздухе, оседая на волосах золотистой пыльцой.

– Ничего, – он целует меня, и его губы пахнут мятной жвачки и летом. – Просто знай это.

Я резко вздохнула, возвращаясь в реальность. Сердце колотилось так, словно пробежала марафон. Пальцы побелели от напряжения – слишком сильно вцепилась в перила.

– Нет, – прошептала я, выпрямляясь и расправляя плечи. – Хватит… Не нужно ворошить прошлое.

Вернувшись в комнату, с силой захлопнула балконную дверь. Звук получился резким, как выстрел. Мама, наверное, услышала внизу, но мне было все равно. Я плотно задернула шторы, отгораживаясь от ночи, от ее терпких запахов, от доносящейся издалека музыки… От прошлого, которое настойчиво тянуло назад.

– Ты в порядке, Юленька? – мамин голос из-за двери прозвучал встревоженно.

– Да, мам, – постаралась говорить ровно и уверенно. – Просто готовлюсь к завтрашней встрече.

– Может, чаю? Я испекла твой любимый пирог с вишней.

Вишневый пирог… Очередной осколок прошлого, который я так тщательно прятала в самые темные уголки памяти.

– Попробуй, – Влад протягивает кусочек пирога на вилке. – У твоей мамы золотые руки. Настоящая волшебница.

Я открываю рот, и сладкая вишня взрывается на языке кисло-сладким вкусом. Он смеется, нежно стирая большим пальцем крошку с моих губы.

– У тебя тут… – его палец задерживается, очерчивая контур губ. – Ты такая красивая, Юль.

– Нет, спасибо, – ответила резче, чем хотела. – Я… я не голодна.

За дверью повисла пауза, и я почти физически ощутила мамино разочарование.

– Хорошо, – тихо произнесла она наконец. – Если передумаешь – я буду на кухне.

Ее шаги затихли, и я прислонилась спиной к двери, медленно сползая на пол. Колени подогнулись сами собой, и я обхватила их руками, как делала в детстве, когда было страшно или больно.

– Соберись, – прошептала, упираясь затылком в холодную дверь. – Ты справишься.

Но внутренний голос, тот самый, что так долго игнорировала, насмешливо шептал: «Город не отпустит тебя так просто. Он слишком мал. Слишком пропитан им. Ты обязательно встретишь здесь Влада. Может, завтра. Может, через неделю. Но встретишь».

Что я скажу? Пройду мимо, сделав вид, что не узнала? Или остановлюсь, позволю себе утонуть в этих невозможных синих глазах, которые преследовали меня во снах все эти годы?

– Прекрати! – я с силой ударила кулаком по полу, острая боль вырвала меня из омута воспоминаний. – Прекрати немедленно.

Поднявшись на ноги, я подошла к зеркалу. Из отражения на меня смотрела бледная женщина с решительным взглядом и поджатыми губами. Длинные каштановые волосы, стильный макияж, ни следа той девчонки с косой, что верила в сказки.

– Я – Юлия Соколовская, – произнесла я, прямо в зеркало, словно вызывая на поединок отражение. – Ведущий архитектор проекта. Профессионал до мозга костей. Я приехала работать, а не расковыривать старые раны.

Резким движением расправила плечи, высоко вскинула подбородок. Вот так. Эту женщину не сломать воспоминаниями.

Телефон снова завибрировал – пришло сообщение с адресом завтрашней встречи. Мэрия, центральный вход, десять часов. Я сделала глубокий вдох, ощущая, как профессиональный азарт смывает последние следы сентиментальности.

Завтра начнется работа. Холодная, расчетливая, безупречная. Я покажу этому городу, чего стою. Докажу себе, что прошлое – лишь пыль на ветру, не имеющая надо мной ни малейшей власти.

Вернувшись к столу, распахнула крышку ноутбука. Экран залил лицо голубоватым светом, и я погрузилась в работу, возводя невидимые стены между собой и шепотом южной ночи, пьянящим ароматом цветущих лип, грустными переливами гитарных аккордов, доносившихся с набережной.