– Юля, спускайся, чайник закипает! – голос мамы донёсся снизу, тёплый и привычный, как плед в холодную ночь. Но даже он не смог прогнать тревогу, которая поселилась внутри.

– Сейчас, мам, – ответила, стараясь говорить ровно. Но голос предательски дрогнул, выдавая внутреннюю тревогу.

Спустилась на кухню. Старые половицы предательски скрипнули под ногами. Этот звук – часть моего детства, знакомый до боли. Раньше умела перемещаться по дому бесшумно, знала каждую скрипучую доску. Теперь – разучилась.

Заварила крепкий чай, добавила ложку мёда. Аромат свежей мяты, принесённой с маминого огорода, смешался с медовой сладостью. Глотнула горячий напиток, обжигая губы. Физическая боль отвлекла от тревожных мыслей.

– Юленька, ты бледная какая-то, – мама пристально посмотрела на меня, её глаза были полны беспокойства. – Может, давление упало? Или работа замучила?

– Нет, мам, всё хорошо, – улыбка получилась натянутой, как маска. – Просто устала. Проект отнимает много сил.

– Не переживай так, – мама погладила меня по руке, её прикосновение было тёплым и успокаивающим. – Всё у тебя получится, ты же моя умница.

Телефон завибрировал в кармане. Сердце пропустило удар. Руки задрожали так сильно, что чай выплеснулся на скатерть, расползаясь тёмным пятном.

«Добрый вечер, Юлия Андреевна. Напоминаю о завтрашней встрече с представителями экологической комиссии в одиннадцать утра. С уважением, Дина».

Выдохнула. Обычное рабочее сообщение от секретаря. Но облегчения не почувствовала – анонимное предупреждение продолжало пульсировать в висках.

– Прости за скатерть, – пробормотала, чувствуя, как щёки заливает краска.

– Ничего страшного, – мама быстро промокнула пятно салфеткой. – Ты точно в порядке?

– Да, – соврала я, опуская глаза. Не знала, как сказать, что кто-то хочет, чтобы я уехала.

Ночью не могла уснуть в своей старой комнате. Море шумело за окном. Раньше этот звук меня успокаивал, а сейчас пугал. Долго ворочалась – простыни казались жёсткими, подушка слишком мягкой. Вздрагивала от каждого звука: шелеста листьев, собачьего лая, чьих-то шагов. Пыталась убедить себя, что это просто чья-то глупая шутка. Но внутренний голос твердил: это настоящее предупреждение. И я не знала, что делать.

Утром проснулась с тяжестью в груди. Солнце светило в окно, но казалось тусклым. Встала и посмотрела в зеркало. Круги под глазами, бледное лицо, спутанные волосы. Выглядела так, будто не спала целую неделю.

– Юля, завтрак готов! – крикнула мама снизу.

– Иду, – ответила я, но вместо этого села на кровать, обхватив голову руками. Что мне делать? Уехать? Но как я могу бросить проект? Как я могу снова убежать?

Телефон завибрировал. На этот раз – звонок.

– Юлия Андреевна, доброе утро, – голос Дины, секретаря, звучал встревоженно. – Владислав Игоревич просит перенести встречу на час раньше. Сможете?

– Да, конечно, – ответила автоматически. – В десять буду на месте.

– Спасибо. И ещё… – Дина замялась. – Он просил встретиться с вами, перед общим совещанием.

Сердце сжалось. Зачем?

– Хорошо, – голос прозвучал спокойнее, чем ожидала. – Передайте, что буду в девять тридцать.

Закончив разговор, поднялась и подошла к окну. Комната закружилась перед глазами. Нахлынули воспоминания – горькие, болезненные.

Когда-то я убегала из родного города от боли и стыда, от разбитых надежд. А теперь вернулась. Работа привела. Контракт. И как назло – к нему.

После завтрака поднялась в комнату переодеться. Выбрала тёмно-синий костюм с узкой юбкой. Строгий, деловой. Как щит – чтобы никто не видел, что творится внутри.

Маска деловой женщины, за которой удобно прятать настоящие чувства.