Ну что поделать, не буду отрицать, люблю я, когда удобненько, когда имеются все блага цивилизации, я никогда не жила в плохих условиях. Никогда не терпела неудобств. Родилась с золотой ложкой во рту. Да что там? С целым золотым сервизом. Моя жизнь – сплошной люкс. Другого я не хочу и всегда прямо об этом заявляю. Изматывающий деревенский быт – настоящее испытание на прочность.

И мало мне езды на телеге, после которой мои бедные косточки до сих пор болят, мало мне противной селедки с луком и картошки, которая жжет пальцы, хотя на вид кажется холодной, мало мне ледяной воды на голову, так Баров решил добить меня окончательно!

Ну ничего-ничего, я это запомню, шутник ты недоделанный… Отомщу, когда ты не будешь ждать и потеряешь бдительность. Принимаю равнодушный вид, он не должен догадаться, что мстя моя будет страшна. Стоим в закутке, всё еще не заходя в жилое помещение. Там нужно будет принимать решение о том, как нам вместе спать, а я хочу оттянуть этот момент как можно дольше. Трусиха какая-то, в самом деле.

Посматриваю на дверь, потом бросаю робкий взгляд на Арсения.

– Так что там со спальным местом? – перехожу к насущному вопросу. – Сколько в доме кроватей?

– Сколько бы ни было, у нас будет общая, – скалится, подходя ближе, напирает и давит.

– Настроение у тебя, я смотрю, боевое, – складываю руки на груди, наблюдая за игрой теней на лице Барова.

Ветки колышутся за окном и создают мрачную атмосферу в темном помещении. Сглатываю. Калитка противно скрипит. Страшно как-то становится, жутковато. Так обычно начинаются фильмы ужасов. Осталось только собакам завыть, и я прыгну к бывшему на руки в поисках спасения и защиты. Может, этого он как раз и ждет?

– А ты какая-то нервная. Исаева, от случайного перепиха еще никто не умирал, – вдруг ошарашивает он меня.

– Что?! – расширяю глаза, тут же забывая про свои страхи. – Что ты сказал?

– Давай не будем притворяться, что все события сегодня не были просто прелюдией, – наглая ухмылка расползается на лице.

Хочется просто взять и треснуть чем-нибудь по красивой роже. Я даже бегаю глазами вокруг и ищу предмет потяжелее. Но не нахожу. Придется отбиваться словесно, в этом я настоящий ас.

– Сегодня я просто выживала, какая прелюдия? – тяну равнодушным тоном. – Ты бредишь, Баров.

– Я не о том. Ты приехала сюда именно со мной, выбрала меня на роль жениха не просто так.

– Ты издеваешься? – фыркаю, как мокрый енот. – Я случайно выбрала тебя, ты просто попался под руку, я могла выбрать любого…

Отмахивается от меня, как от мухи, показывая гримасой, что ему смешно.

– Но выбрала меня. А теперь из кожи вон лезешь, чтобы зацепить. Я что, не вижу?

– Считаешь, я с тобой заигрываю? – ломаю губы в кривом изгибе, выражая отвращение. – Да за кого ты меня принимаешь?

– Не переигрывай, Исаева, слишком пафосно, – морщится, прислоняясь спиной к стенке, плотоядный прищур скользит по моему телу, которое, предатель, тут же отзывается искрящимися мурашками.

А Баров расслаблен и спокоен. Развлекается, а не решает моральные дилеммы, как я.

И это – бесит.

– Думаешь, я играю? – подступаю ближе.

– Это твой стиль жизни, – пожимает плечами.

– Много ты знаешь о моем стиле жизни! Мы встречались всего несколько месяцев.

– Достаточно, чтобы понять, какая ты.

– И какая же? Просвети. Очень интересно! – толкаю фразу с вызовом.

Он лениво закусывает губу, сужает глаза до узких щелочек. Рассматривает меня. Пристально. Как чертов знаток женских душ.

– Капризная, эгоистичная, высокомерная, упрямая, дерзкая, – перечисляет размеренно, – нетерпеливая…

– Хватит! – Слушать просто невыносимо. Особенно от него.