Я рвано дышу. Молча. А он снова начинает говорить. Тихо. С угрозой.

– Только попробуй не подойти. Будет хуже.

– Ни за что, – выдыхаю я прежде, чем успеваю подумать.

Я смотрю, как загнанный зверек, и тяну время. Не могу так просто подчиниться, когда вижу ремень в руках, а он притягивает взгляд, как магнит. Прикрываю глаза, тихо вздыхаю. Почему же настолько яркие эмоции? Потому что наказание… от Эрика? От этой мысли внутри все сводит горячим спазмом, а губы чуть размыкаются.

– Я… не хотела тебя злить, – шепчу я и чувствую себя невероятно уязвимой.

Эрик бросает взгляд на расстояние между нами. Дело нескольких секунд – сорваться и схватить меня. Но он добивается не этого. Упрямый доминант. Ему нужно, чтобы сама пришла. И он решает дожать.

– За каждый твой отказ – дополнительный удар. Тебе решать, – безразлично бросает Эрик, глядя куда-то в сторону.

Эрик

Ада сцепляет зубы, делая шаг вперед. Я буквально чувствую ее мысли о том, что не смотрю на нее. Бесит, девочка? Нарочно дразню ее безразличием. Она останавливается совсем близко.

– Неужели я не смогу тебя задобрить? – мурлычет Ада, а звучит, как отчаянный самообман. – Найти компромисс…

Она слегка прикусывает губу, бросая взгляд из-под ресниц и протягивая ко мне руку. По пальцам пробегает легкая дрожь, выдавая, что все попытки соблазнить – уловки. Почти.

– Ах, ты хочешь компромисс?!

Не выдерживаю. Вспыхиваю гневом, который с таким трудом сумел подавить в себе. Но эта девчонка… как обычно. Все труды насмарку. Я ведь чувствую в ней настоящую нижнюю. Желание подчиняться и ловить каждую прихоть господина. Но глупая гордость не дает Аде принять свою натуру. Что ж, я ей помогу.

Встаю в полный рост и снова цепляю пальцами подбородок, заставляя смотреть мне в глаза. Я знаю, какие они сейчас. Не просто зеленые. Почти черные от желания и ярости.

– Давай по-честному? – начинаю я. – Я прекрасно знаю, что ничего у тебя с ним не было. Знал с самого начала. А теперь ответь ты мне на вопрос. За что я тогда накажу тебя?

Ада вспыхивает. Наверняка вспоминает, как каждый раз нарывалась, дразнила, пыталась вывести на эмоции. Выторговать у меня хоть одно доказательство, что мне не плевать на нее. Что мне нужно что-то кроме ее красивого тела и сладких стонов.

А сейчас ее взгляд невольно скользит вниз, к ремню. Ада облизывает пересохшие губы.

– За то, что я играла с тобой? Говорила о нем, хотя знала, что будешь ревновать. И в другом тоже… провоцировала, – она выдавливает каждое слово, как по тонкому льду.

Я киваю, и меня немного отпускает.

– Все верно, – мой голос серьезный и немного прохладный.

Смягчить бы наказание за покорность… но я уже слишком заведен. Прости, милая.

Ада смотрит мне в глаза. Уже без игры. Чуть виновато. Как будто хочет прижаться, обнять и тихо-тихо шептать бесчисленные: «Прости».

– Я не думала, что… – тихо начинает Ада, но голос перехватывает. – Что ты так остро отреагируешь!

Она на ходу меняет тон на дерзкий и вскидывает взгляд, еще пытаясь выглядеть несломленной.

Я качаю головой, уже не обращая внимания на слова. Отпускаю и тянусь к молнии на юбке. Она противно вжикает, расходясь. Я медленно стягиваю с Ады плотную черную ткань вместе с бельем. Изучаю взглядом румянец на щеках. Он становится еще более ярким, почти лихорадочным. А я безразлично возвращаюсь на диван.

– Ложись, – мой тон предельно спокоен, только пальцы судорожно сжимаются на ремне, и я киваю на свои колени. – Прямо сюда. Лицом вниз.

Ада знает, что я не бросаю слов на ветер. От непослушания будет еще хуже. Она делает шаг вперед и ненадолго замирает. Было бы проще, если бы скрутил сам, а не ломал вот так? Но выбора у нее нет, и Ада опускается на мои колени. Она со стыдом прячет лицо в ладонях.