«Но Хамада же полицейский! – вспомнила Светка. Соображала она удивительно медленно… – Значит, надо добраться до Хамады или хотя бы до Ахмеда – вон он стоит, переживает. Но прямо к нему лучше не идти, могут помешать, а времени мало, так мало…»

Она схватилась за живот, показывая всем своим видом, что ей дурно.

– Наверное, вода плохая, – слабо улыбнулась девушка и направилась к туалетам. Миновав их, осторожно, очень осторожно, потому что тело было уже не очень послушным, спрыгнула с веранды, тяжело перевалившись через ограждение, прошла, крадучись, вдоль нее и буквально вцепилась со спины в Ахмеда.

– Помогите! Нас, кажется, отравили… или усыпили, что-то в кофе… – почти на одном дыхании произнесла она, а губы не слушались. Она уже не чувствовала, как египтянин осторожно опустил ее на песок там, где ее невозможно было увидеть с веранды…

Проснулась Светка от жуткого шума тысяч колокольчиков, который буквально бил по ушам. И открыла глаза: на пустыню наступал рассвет.

Голова ее покоилась на столе, на подложенных руках. Рядом тихо посапывала совершенно отключившаяся Наталья. Между столиками ходили люди в полицейской форме, а за одним из них сидели в наручниках двое давешних «земляков» – одним из них был коренастый спортсмен. Поймав ее взгляд, он громко и грязно выругался. Тогда она поднялась, на нетвердых еще ногах подошла и сильно ударила его по лицу:

– Куда вы хотели нас увезти?!

Он ей объяснил это в выражениях еще более грязных, и тогда она снова ударила его, еще сильнее, разбив ему до крови нос. Полицейские рядом смотрели на это спокойно. Она еще раз занесла руку для удара и увидела, как здоровенный парень сжался от испуга и внезапной боли – он явно не ожидал от хрупкой на вид девчонки такой силы.

– А иди ты, – тоже грубо сказала она, – пачкаться тут о дерьмо, – она все-таки произнесла это слово, – всякое…

Кто-то взял ее за плечи, и она почему-то сразу поняла, что это руки Ахмеда…

Небо светлело, и сотни, а может и тысячи птиц, затаившиеся в зелени редких деревьев оазиса, приветствовали восход солнца радостным щебетаньем, сливавшимся в могучий рев, который и разбудил Светку. Только теперь она проснулась окончательно, и только теперь поняла, какая страшная участь была уготована им «земляками».

Кавказцев уже увезли в полицейской машине, но Наталья еще спала. Хамада осторожно, но в то же время не жалея, как бы наказывая за глупость, рассказывал, чего наивные девчонки счастливо избежали.

Оказывается, они чуть не попали в руки банды, поставлявшей девушек из постсоветского пространства в дома терпимости Израиля. Увидели красивых и одиноких, не удержались, решили прихватить с собой. Просто чудо, что она, Светлана, почувствовала неладное и сделала все правильно – так, будто сама работала в полиции.

Светка горько усмехнулась: куда полиции до школы папули!

Она наяву представила, как их, спящих, осторожно выводят к машине, как будто они обнимаются с подлыми этими парнями, и увозят… И самое ужасное, что никто бы ничего не понял и не вмешался, потому что и похитители, и жертвы – иностранцы, а у иностранок-то вообще стыда нет – вот и ушли в машину к парням!

Разве что Ахмед понял бы, да и то – если б не обиделся…

Она ощутила такой физический ужас перед тем, что могло произойти, что убежала с веранды подальше, и ее стошнило… Стало легче, но телу, а не духу… И умная, строгая Наталья, и она, считавшая, что всегда сумеет за себя постоять, оказались такими непроходимыми дурами! И не будь здесь братьев, кто знает, чем бы все это кончилось…

Бог знал, что делал, когда свел их на узкой части улицы Муиз, у гробницы султана Наджм ад-Дина Эйюба. То же самое ей сказал и Ахмед. Бог свел…