С утра вывели до ветру, под конвоем и по одному. В пределах видимости было шесть вооруженных человек. В лагере было несколько больших палаток. Женщины и дети занимались хозяйством, отвлекаясь с любопытством и опаской на неведомых зверюшек – белых людей.

Местность Дарфур находится на западе Судана. Это гористое плато с дефицитом влаги и распространенным скотоводством. Оно находится очень далеко от столицы Судана – Хартума и от верхнего течения Нила. Великая река разделяется в Хартуме на Белый и Голубой Нил, но до этого места около 1000 километров. На Дарфур оказывает влияние Арабский север и сталкивается тут с влиянием черного племенного африканского юга.

Появился старший джанджавид, араб среднего возраста с дредами. Джанджавид в переводе с арабского означает «джинн на коне». И это полностью соответствовало текущей ситуации, потому, что он прибыл на лошади. Пленников вывели из палатки, вокруг них собрались почти все аборигены. Предводитель попытался провести допрос. Он говорил на арабском. А у наших друзей в арсенале на троих были: русский, английский, французский, нецензурный японский (он, как ни странно, еще пригодится), армянский, латышский и немецкий со словарем.

– Мон хо табиб?

– Пилоты мы. Инглиш, фрэнч, дойч…? – Ян пытался наладить контакт.

– Может Латвиешу? – предложил Артём, аборигены округлили глаза – Ну, я и не надеялся.

– Арабский? – Ян озвучил очевидный вариант.

– Арабия, арабия! Нам!

– Да мы уже поняли, что арабский. Только мы не понимаем ничего, по-вашему.

– Мон хо табиб? Дктор…

Диалог шел туго. Подключились жесты, интуиция и знание некоторых арабских и английских слов, корни которых были общие с европейскими. Мы же все люди – братья. Верить в эту незамысловатую истину хотелось всё больше.

В вопросительных предложениях похитителей часто проскакивающее слово «доктор» и характерные жесты навели на мысль, что похитить хотели врачей. Взяли наших друзей недалеко от двух госпиталей. И их, возможно, хотели использовать для лечения или проведения операции.

– Янис, дело плохо, я как хирург совершенно ни на что не гожусь.

– Каспер, ты сможешь вырезать из аборигена то, что им там нужно?

– Вырезать я смогу, но боюсь, результат не понравится его соплеменникам…

– Блефовать на эту тему опасно, закопают нафиг. Надо признаться, что мы летчики, и это не от слова «лечить», может, им наши авиационные познания пригодятся.

– Что-то я не вижу тут вертолетов… Надо сказать, что мы русские, русских могут не тронуть.

Артем жестами стал объяснять, кто они такие. Он подпрыгивал и вращал руками, издавая звук, вполне похожий на двигатель ТВ2-117. В другое время над КВСом от души посмеялись бы, но не сейчас.

– Сиара, сиара… флай, хеликоптер. Пилоты, пайлот. Русские, рус, рус. Чемодан у нас забрали, пусть принесут. Такой квадратный, с ручкой…

Арабы друг на друга шумели и махали руками, но в итоге принесли чемодан. Артем достал документы, нашел картинки вертолета, показал их главарю. Тот хмурился, покрикивал на подчиненных. Ситуация для арабов прояснилась, а для вертолетчиков не ухудшилась, и то ладно. Всех загнали в палатку под охрану.

Потянулись дни заточения. Стойбище днем покидала половина бойцов, они разъезжались на лошадях, машинах или верблюдах в разные направления. Но человек пять – шесть с оружием всегда были в лагере. Детей ежедневно куда-то отвозили, видимо в школу. Значит, недалеко есть город. Янис даже наладил контакт с детьми. Он с ними делал и запускал самолетики из бумаги.

Наши друзья были не из тех, кто плывет по течению, они не раскисали и делали всё, чтобы приблизить свободу. Для начала нужно определить свое местоположение. Местность была равнинная с редкими невысокими деревьями. В небе далеко на севере, с запада на восток и обратно, периодически проходил инверсионный след пассажирских самолетов. Это трасса скорей всего на Конакри. С северо-востока на юго-запад, в стороне тоже проходила трасса, это из Турции, наверное, в Киншасу. Иногда слышали пролетающие вертолеты. Зная по памяти район полетов, примерно определили свое положение. Стоянка аборигенов была в запретной для полетов зоне. Улучив момент, залезли в штурманский чемодан, развернули карту, определили примерно своё место. От Ньялы их увезли на 250 километров на север. До ближайших мест, где можно было рассчитывать на помощь, было километров 50. Откопали припрятанный в песке вторым пилотом телефон. Наполненные небольшой надеждой, включили аппарат, сети, естественно, не было. Карту, надежду и телефон спрятали обратно до лучших времен.