И теперь эта самая «жена» стояла на тропинке в нескольких метрах от их дома и откровенно злорадствовала, с превосходством поглядывая на свою бывшую соперницу. Хотя… какое уж там превосходство? По внешним данным Марина Романовна сильно уступала ее матери. Чертовски сильно.

Тем не менее мама отлично «держала лицо».

— Как поживаете? — невозмутимо поинтересовалась она, холодно улыбаясь.

— Лучше всех! — хохотнула Одинцова. — Вот, с моря сегодня вернулись…

— Молодцы. Молодцы.

— У вас как дела?

— С какой целью интересуешься? — гордо вскинула подбородок мама.

— Так ведь… родственники все же! — издевательский смешок.

— Ну да! Ну да! — прозвучало саркастично. — А у нас… не жизнь, а сказка!

— Замечательно.

— Угу.

— Антонина? У тебя что новенького?

Тоня невольно поежилась, когда Марина Романовна обратилась непосредственно к ней. Но нашла в себе силы отозваться предельно вежливо:

— Ничего. Все как обычно.

— Последний год учишься?

— Да.

— На красный диплом идет, между прочим! — внезапно вмешалась мама. — До чего же она у меня умница! Гордость моя. А какого парня себе отхватила! Молодой. Красивый. Городской. Богатый. С квартирой. С машиной. Внимательный. Заботливый. А уж любит ее как! Ой, дай бог каждому!

Тоня ошеломленно уставилась на свою родительницу.

— Мама! — выпалила возмущенно. — Ты чего? Перестань!

Меньше всего на свете ей хотелось делать свою личную жизнь достоянием общественности. Тем более их местной общественности. Деревенской.

«Черт подери! — ругнулась мысленно. — Что на нее нашло? Какой еще красный диплом? Зачем она врет? Почему… именно в таком ключе Дениса характеризует? Да, у нас с Кучиным все… сложно, но серьезно. Да, мы встречаемся уже полгода. Да, он красавец-парень, которому я обязательно подарю свою девственность, как только смелости наберусь. И да, он правда из очень состоятельной семьи. Но… это ведь не значит, что… Господи!»

— Да брось! — отмахнулась мать. — Тут нечего стесняться!

Одинцова же выдавила из себя фальшивую улыбку:

— Тебе ли не знать, Светлана – подобные отношения… заканчиваются плохо.

— Это не ее случай! — прозвучало твердо.

— Самоуверенность, граничащая с манией величия!

Мама громко рассмеялась, тряхнув своей рыжей шевелюрой:

— Посмотри на мою дочь, Марина! От ее красоты можно ослепнуть!

— Мам! — шикнула Тоня.

— Не встревай, когда взрослые разговаривают! Ты у меня – красавица! Точка!

— И что с того? — ядовито протянула Марина Романовна. — Ты тоже красавица! Много счастья тебе твоя красота принесла?

— Мне хватает!

— Правда? Тогда… почему же ты одна до сих пор? Почему не замужем?

— А мне никто и не нужен!

— Ну, не скажи! Природа-то… свое требует!

— Не переживай, дорогая! — парировала мама. — Если мне вдруг захочется… плотских удовольствий, я знаю, к кому обратиться… за помощью!

— Это к кому же? — настороженно.

Триумфальная улыбка заиграла на лице родительницы, когда она произнесла:

— К отцу наших с тобой детей! Уверена, он не откажет… по-родственному!

***

Одинцову затрясло. От негодования. От ревности. От злости.

Покрывшись красными пятнами, она бросила лишь короткое:

— Дрянь!

А после схватила за руку Алису и поволокла за собой.

— И тебе всего наилучшего! — крикнула мама им вслед.

Видимо, зря. Женщина остановилась.

Явно собиралась закатить скандал, но Алиса ей помешала.

Тоня отчетливо слышала мольбу своей… прости Господи… сестры:

— Не надо, пожалуйста! — бормотала она. — Мама, умоляю, не надо!

Затем, удивляя еще больше, Алиса оставила свою мамашку в одиночестве, а сама… сама, протиснувшись в калитку, зашагала прямиком к ним.

— Здравствуйте, — робко прошептала она, остановившись буквально в метре.