— Детский дом? — переспрашивает папа. — Хорошо, сейчас приеду.

Лишних вопросов он не задаёт, а директор уже достает снимки МРТ и наверняка ждёт моего отца как манну небесную.

— Как пахнет, — входит в кабинет Артем и сразу замечает не только кофейные чашки. — Кто болеет?

— Сашка Осипов, — отвечает Лариса Николаевна. — Но Злата разговаривала с Германом Матвеевичем, к которому мы пытаемся уже месяц пробиться.

— Почему мне не сказали? — резко спрашивает Артем и рассматривает на свету снимки, как будто разбирается в них.

— Ну не по каждому же поводу к тебе обращаться! — эмоционально машет руками Лариса Николаевна. — Ты и так для нас сколько делаешь.

— Где Алиса? — спрашиваю я, повернувшись к Артёму.

— Не переживай, — он сжимает мое плечо, улыбнувшись. — Спит.

Под взглядом директрисы, которая недавно намекала на наши не совсем дружеские отношения, такой жест мне кажется неуместным, но я молчу, хоть и напрягаюсь.

— А какой кофе пьет Герман Матвеевич? — начинает суетиться снова Лариса Николаевна. — У меня молока нет.

— Он пьет без молока, — успокаиваю я ее. — Вы лучше присядьте. Вы же детям тоже нужны, а у вас их сколько.

— Злата права, — кивает Артем, занимая диванчик у стены. — Я знаком с Германом Матвеевичем, он за каждого пациента будет бороться. И руки у него действительно от бога.

Мы успеваем как раз выпить кофе, пока в детском доме тишина — тихий час.

— Злата, только вы не… — Лариса Николаевна закусывает губу, явно собираясь мне что-то сказать.

— Можно? — заглядывает после стука в кабинет отец и застывает на пороге. — Надо же, Лара…

— Вы знакомы? — кажется, догадываюсь, о чем мне минуту назад пыталась сказать директриса.

Отец словно помолодел, увидев Ларису Николаевну. Глаза горят, походка пружинистая, даже морщинки разгладились. А я словно ревную немного. Не помню женщин рядом с отцом с тех пор, как мать оставила нас, хотя наверняка они у него были. Не жил же он монахом двадцать лет, в конце концов.

— Мы знакомы, — подтверждает Лариса Николаевна. — Только сейчас Герман настолько занят, что для старых знакомых у него нет времени.

— Старых? — удивляется отец, целуя меня в макушку. — Не такая ты старая, Лара. А я даже не знал, что ты теперь заведуешь. Молодец.

— Ты тоже не отстаёшь, — усмехается Лариса Николаевна и протягивает отцу снимки МРТ.

А вот у меня ощущение, что мы с Артёмом здесь лишние. И почему я раньше никогда не слышала про Ларису Николаевну? Явно же, что их с отцом связывают теплые отношения.

20. Глава 20

— Так, снимок какой давности? — отец подходит к окну и, совсем как недавно Артем, рассматривает.

— Месяц, — отвечает Лариса Николаевна.

— Надо сделать повторный. Сейчас я позвоню заву детским отделением. Готовьтесь, все надо делать быстро, — выносит вердикт папа.

— Если какие дополнительные расходы, — вклинивается Артем.

— Не думаю, справимся и так, — после этих слов отца Лариса Николаевна с облегчением выдыхает.

— Тогда вы договаривайтесь, а мы со Златой прогуляемся по территории, — предлагает мне Артем.

Я киваю и поднимаюсь. В этих коридорах он ориентируется хорошо, выводит меня на улицу через запасной выход.

— Так странно, — нарушаю я молчание, — все вокруг друг друга знают. Ты и с моим отцом знаком, и Лариса Николаевна тоже.

— Герман Матвеевич наверняка пол-Москвы знает, — не видит в этом ничего удивительного Артем. — Представь, скольким людям он помог.

Здесь он абсолютно прав. Вот Лариса Николаевна упоминала, что пришла студенткой в детдом, скорее всего, на практику. Потом, как говорил Артем, она работала в органах опеки и попечительства. Возможно, именно там отец и познакомился с ней, когда лишал мою мать родительских прав. В принципе, я думаю, он сам расскажет. Что толку гадать?