Вот уже два часа я старательно делала вид, что готовлюсь к экзамену, а сама в это время пыталась унять бешеное биение сердца и выровнять дыхание. Меня очень беспокоило состояние Никиты и я до нервной дрожи боялась повторения его припадка.
Никита беспокойно ходил по комнате, не отводя от меня тяжёлого взгляда. Я его ощущала физически и всего один раз подняла глаза о чем сразу пожалела. Каждая мышца на лице Никиты подергивалась, отчего казалось, что он вот-вот превратиться во что-то ужасное, глаза постоянно меняли цвет с привычного светло-карего на кирпично-красный. Он и сам весь дрожал и трясся, а от его мельтешения вскоре заболела голова.
    -    Настя, - в хриплом рокочущем рыке невозможно было узнать голос друга и я чуть не расплакалась от нехорошего предчувствия и страха. - Мне нужно подойти к тебе. Ты позволишь? Пожалуйста, Настя. Я тебя умоляю - не сопротивляйся. Я не хочу делать тебе больно, но и не могу оставить тебя.
Я вскочила с дивана, отбросив в сторону тетрадь с конспектами, и затравленно посмотрела по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, способного меня защитить, но Никита уже шел ко мне, ослепляя безумным красноватым светом глаз и пугая невероятной решимостью.
Я всхлипнула и сделала шаг назад, но спасения не было.
Никита схватил и стиснул меня в объятиях так, что затрещали ребра и я, сколько бы не уговаривала себя потерпеть, не могла этого выдержать. Инстинкты оказались сильнее. 
Я помню, как царапалась и даже кусалась, в буквальном смысле выгрызая и выцарапывая себе свободу и жизнь. Помню, как озверевший Никита опрокинул меня на диван и я с горечью подумала, что теперь и в эту комнату мне путь закрыт. И отчётливо помню, как раздался звонок домофона.
Я замерла, не в силах поверить, что кто-то пришел и у меня, наконец, появился шанс на спасение. Замер и Никита, внимательно всматриваясь в мое лицо, хмурясь и прогоняя красноту из глаз, пока она окончательно не ушла, оставив только шокированный знакомый взгляд друга. Он скатился с дивана, посмотрел на исполосованные моими ногтями руки, неверяще покачал головой, пока я лихорадочно поправляла одежду и дрожащим голосом начал:
    -    Настя, мне так жаль.. Это был не я.
Звучало глупо, но я и слова поперек не сказала, лишь мстительно усмехнулась, так как в этот момент в окно гостиной забарабанили.
    -    Настя! Никита! Ну я же вас вижу! Открывайте давайте.
 На вытянутое лицо Никиты я бы любовалась бесконечно, но вместо этого я ещё шире улыбнулась и подошла к окну, открывая раму настежь.
    -    Здравствуйте, тёть Люб. Сейчас открою. Как хорошо, что вы пришли, чаю попьем.
Поприветствовав маму Никиты, я с победоносным видом прошла мимо него, стоящего с опущенной головой, и направилась к двери. Попался, скотина! Теперь посмотрим, кто-кого.
    -    Настя! - Никита схватил меня за руку. - Настя, пожалуйста! Она не переживет! Я прошу тебя, Настя, не впутывай ее, мы сами разберемся.
    -    Сами разберемся? - я с шипением вырвала руку из захвата. - А как ты собираешься разбираться? Будешь меня насиловать при каждом косом взгляде? Это твой метод?
Никита побледнел, а потом, когда звонок домофона взорвал наэлектризованную тишину квартиры, упал на колени и обнял меня за бедра. Он горячечно покрывал поцелуями мой живот через несколько слоев одежды и повторял:
    -    Прости! Прости, Настя! Я умру без тебя.
Выслушивать этот бред больше не было сил, как и терпеть присутствие Никиты, поэтому я хоть и с трудом, но вывернулась, дошла до домофона, сняла трубку и нажала кнопку открытия двери, после чего открыла и дверь в подъезд.