– Слышишь ты, – до сих пор он хранил молчание, боялся нарушить равновесие, но отчаяние перевесило здравый смысл, – открой! Открой – или последствия будут…

Он не договорил, что-то холодное, склизкое и мерзкое схватило его за ногу. Конечность словно зажало в тисках.

– Какого? – он успел только испугаться, как воистину нечеловеческая сила дернула его вниз, к Саше. Он снова пролетел всю лестницу и приложился затылком о каменный пол.

«Хорошо бы сейчас отключиться, чтоб не мучиться», – подумалось ему, и сознание почти сделало ему такой царский подарок.

Расфокусированным, плывущим взглядом он увидел яркое пятно света наверху. Оно появилось лишь на миг, снова уступив место холодной тьме. Вдруг прямо у его уха раздался чарующий голос работника Вовы:

– А вообще, ты можешь мне пригодиться, друг. В тебе есть что-то особенное, я бы даже сказал, стержень. Ну, выбирай – смертник-мученик или вечный слуга Вальдемара?

– Второе, – еле слышно пробулькал Валентин Валерьевич. Рот наполнился солоноватой кровью. Корчась от невыносимых страданий, он перевернулся на живот и выплюнул на ледяной пол сразу три зуба.

– Я так и знал, – раздался довольный хохот Вовы, усиленный во сто крат гулкими сводами подземной гробницы.

И без того серое небо затянуло черными тучами. Полил крупный, тяжелый дождь. Во дворе заброшенной деревушки хоронили Никиту. Ерш настоял на том, чтобы отрубленную голову положили в ноги:

– Таков древний обычай. Чтобы упырь не восстал и по наши души не явился, таким макаром надо укушенного в последний путь отправлять. Для упырей он теперича неинтересен станет. Не кручинься, добрый молодец, твой побратим нам спасибо должен сказать, что спасли его от участи страшной.

Конец ознакомительного фрагмента.