—От бешенства надо привиться, а то ты явно «того».

—Вот и не подходи ко мне, — рычу в ответ.

Когда наконец-то ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО сваливает из комнаты, и я остаюсь одна, облегчение сразу на плечи ложится. Обессиленно падаю на широкую круглую кровать и прикрываю глаза. Мне не верится, что теперь я буду жить под одной крышей с самим исчадием ада.

***

Ночь пережили и ладушки, как говорится. В моей новой комнате все сделано по последнему слову, все стильно, но при этом не вычурно. С душой и уютно. Но выспаться на новом месте не удается и совсем не потому, что якобы на новом месте сложнее СПАТЬ В ПЕРВЫЙ РАЗ. Увы, нет.

Просто мой сводный кошмар всю ночь по телефону трындел, а потом и стучал дверью, нарочно выхаживал под моей. Я даже обрадоваться успела, что в комнате есть щеколда. С такими соседями удобно, что ни говори.

Мало ли что этому больному в голову стрельнет?

Абсолютно невыспавшаяся я иду в свою ванную, что примыкает к моей комнате, но там, о чудо, нет воды. И даже больше, нельзя ни смыть за собой, ни руки помыть, о купании молчу.

Ясно. Ну вот почему мне кажется, что здесь все не просто так? И что виноват в этом он, тот, который меня достал так, что я мечтаю впиться ему в шею и душить, пока не посинеет?

В заспанном виде выхожу в коридор. Тут ведь явно есть гостевая уборная, да? Меня от злости плющит во все стороны, но я упорно пытаюсь дышать глубже. И это пройдет, Адель. И Это пройдет!

—Конченный, блин, придурок! Свалился на мою голову, — бубню под нос, когда внезапно отворяется дверь, практически пришибая меня, если бы не мое умение шустро ретироваться в сторону.

Подскакиваю на месте и подаюсь назад, мне чудом удается не упасть. От неожиданности теряю равновесие на долю секунды, но цепляюсь за стены в последний момент.

—Оп, сестрица. Что такая потасканная с утра? Краску не налепила? Или что? — Илья играет мышцами, переводит на меня игривый взгляд. Он СТОИТ В ОДНОМ ПОЛОТЕНЦЕ.

Я даже теряюсь на мгновение, а потом головой трясу и заставляю себя не взорваться ко всем чертям прямо здесь и сейчас.

Молча обхожу его дугой и пытаюсь зайти в уборную, но Муромцев нагло перехватывает мою ладонь и к себе тянет, нарочно проезжаясь по мне своим мокрым телом.

Какая мерзость. Давление скачет ввысь.

—Отпусти меня, ненормальный! — визжу, шлепая его по груди, а тот только громче смеется, облапав меня всю.

—Это моя уборная. Вход туда имеет свою цену, — шепчет мне в лицо, облизываясь.

—Ты конченный, — это уже даже не вопрос, а железобетонное утверждение. Замахиваюсь и пытаюсь ударить, но этот наглый кусок дерьма перехватывает мою руку и опускает, отчего меня бомбит еще сильнее. Давление сигануло в небеса.

Я дышу как разъяренный буйвол, готовый напасть на свою добычу, а передо мной лишь безмятежное спокойствие и искренняя, ничем не скрываемая, похабность.

—Вот что ты сделаешь, а? —хмыкает, оголяя зубы. Улыбка мерзкая, так бы и размазала ее кулаком, —Так вот, о цене. Что может твой грязный ротик, помимо того, чтобы выкрикивать мерзость?

Дрожу от эмоционального шторма внутри. Он перехватывает своей лапищей меня за подбородок и к себе придвигает, а я со всего размаха мечусь в пах коленкой.

Но Илья умело разворачивает меня спиной и прижимается бедрами ко мне сзади. Моментально сковывает стальным захватом. Адский гнев распаляется внутри.

Я, практически пунцовая, замечаю в отражении зеркал наше отражение и сопротивляюсь сильнее. Меня подключает к бесперебойному питанию и силы берутся, откуда не ждали.

—Мысленно ты мечтаешь о том, чтобы Это случилось, но виду, конечно, не подаешь. Я же вижу, как у тебя зрачки расширяются, стоит тебе глянуть на меня. Как сейчас, например, смотришь на меня без одежды и облизываешься. Сестрица.