Чур меня!

—Почему это вдруг? Ты красивая девушка, на тебя многие посматривают с интересом, а у Муромца со вкусом все хорошо, если что…— неоднозначно хмыкает, и я перевожу на него нерадужный взгляд.

—Видала я его вкус, и еще раз, я лучше сожру на завтрак коровью лепеху, — недовольно бурчу, а Слава еще шире улыбается.

—Знаешь, если бы я тебя увидел сейчас впервые, то подумал бы, что у тебя к нему неразделенные чувства.

Вжих, моя нервная система сейчас катается на американских горках.

—Если бы ты не был за рулем, я бы тебя двинула! — злобно верещу, а затем отворачиваюсь и уже только в окно смотрю. Дыхание пытаюсь выровнять, но оно не выравнивается!

—Все, прости-прости, ну такая бурная реакция…так и чесалось сказать мнение.

—Уф, засунь себе свое мнение…знаешь куда?

Едем молча, потому что я все еще киплю, а Вячек не без оснований предпочитает молчать, дабы не накалять и без того накаленную ситуацию.

Только под самым универом выдыхаю и готовлюсь принять еще один день с распростертыми объятиями, как замечаю машину Муромцева.

Этот уже на месте, уже готовится пронести мои мозги через мясорубку.

—Ладно, я все равно тебя приглашаю на тренировку. Побоксируешь, это правда весело. Тебе точно понравится, ну или в любом случае не будешь сидеть дома и киснуть. Соглашайся, — он улыбается мне мягко, перехватывая мою онемевшую ладошку.

Идти домой после учебы не хочется до противного зубного скрежета, и я соглашаюсь…

В конце концов, хоть какое-то разнообразие.

Уже подходя к универу, вижу, как Муромцев лобызается со своей очередной давалкой. Клянусь, у него каждый день новая, так что не зря я не решилась тогда ночевать в его комнате, когда он оккупировал мою.

Отвлекаюсь на Вячека и гордо вышагиваю мимо, когда мне в спину летит:

—Че, Пепел, как она в плане пылесосных дел? Отлично тянет? Или не валом?

Меня как будто по спине огрели плеткой. Врастаю в пол, а Слава меня за руку тянет в сторону универа, улыбаясь при этом тепло.

—Не питай его эмоциями, игнорируй. И это будет лучшее наказание из всех.

Народ вокруг смеется, еще бы. Им-то что? Не их же только что сравнили с…кем-то, с кем привык иметь дело Илья. Длинный перечень на все готовых мадемуазель.

Тошно и противно, а еще обидно.

Первой пары у меня нет, и бегло попрощавшись со Славой, я иду в уборную. Никого не хочу видеть. И слышать тоже.

Закрываюсь в кабинке и наконец-то остаюсь одна, в тишине… пока мой покой не нарушают громким стуком двери, всхлипом и полустоном.

Решаю сделать вид, что тут никого, но вот человек, который только что зашел в уборную, явно думает также.

10. -Глава 10-

ГЛАВА 10

Адель

Всхлипы превращаются в горькие рыдания, и я не могу больше сидеть сложа руки. Кому-то сейчас явно хуже, чем мне. И не то чтобы я такая вся из себя дама в белом пальто, но тем не менее не могу пройти мимо человека в беде.

Готова поставить голову на отсечение, что Муромцева моя сердобольность позабавила бы. Конечно, не так как меня его узколобость.

С тяжелым вздохом толкаю дверь кабинки и выхожу. На полу сидит заплаканная девушка, поднимает на меня свои красные глаза и замирает.

Черт! Должно быть, это очень неловко, когда тебя застают посреди истерики.

Я ее узнаю. Это девушка Льва Громова. Одного из друзей моего сводного кошмара.

Осторожно подхожу, присаживаюсь на корточки и, увидев подпертую шваброй дверь, произношу:

— Привет. Ты извини, что я стала свидетелем происходящего, а ты явно планировала побыть одна, да?

— Да хотелось бы, но не вышло, впрочем, как и всегда у меня не выходит то, что я планировала изначально.

Арина копается в сумке, достает пачку салфеток и принимается вытирать слезы.