Поместье имело и третий этаж, расположенный над правым крылом, поскольку левое крыло было двухэтажным. Эта асимметрия постройки наводила на мысли о её поэтапном строительстве, о расширениях и перестройках, происходивших на протяжении столетий. Надеясь найти там архив Истоминых, я поднялась по лестнице. Холодный воздух третьего этажа и полное одиночество вызвали у меня некоторое волнение, но я, сделав глубокий вдох, продолжила осмотр. Старинные половицы протяжно скрипнули под моими шагами, причём только на этом отрезке пути; в остальном доме паркет был идеально ровным, гладким и без единого скрипа. Пройдя по длинному коридору, я заметила винтовую лестницу, ведущую в небольшую башенку, но, отложив её осмотр на потом, направилась к мансарде.

Мансарда состояла из четырёх комнат, и только одна из них оказалась открыта. Внутри меня встретил восхитительный вид – это была музыкальная комната с огромными окнами, окружающими всё помещение. Широкая, в пол, панорамная перспектива выходила на тыльную сторону поместья и открывала прекрасный пейзаж на лес. В центре комнаты стояло старинное фортепиано – массивный инструмент, инкрустированный слоновой костью и украшенный декоративными элементами из позолоченной бронзы. Я не являюсь знатоком музыкальных инструментов, но даже мне было ясно, что перед мной находился инструмент необычайной красоты и вероятно, большого исторического значения.

Тщательно осмотрев этот загадочный инструмент, воплощающий в себе дух эпохи Процветания и Искусства, я нашла отметку – XVIII. Деревянный корпус из махагони или палисандра, точно не знаю, был украшен резьбой и инкрустацией, поражающей воображение.

Клавиши, покрытые слоями перламутра, издавали мягкий, но ясный звук, который завораживал слух. Как жаль, что я не умею играть на этом прекрасном инструменте. При каждом моем нажатии чувствовалось, как нежные струны шептали мелодии, наполняя воздух живыми эмоциями.

Близился вечер и начало потихоньку темнеть. Я спустилась вниз и принялась за растопку камина в моей комнате. Спать я лягу не скоро, поэтому в самый раз протопить его. Воодушевленная увиденным и уже мысленно сложив строки, которые напишу в свою книгу, я тщательно уложила березовые поленья в очаг, аккуратно подложив снизу тонкую бересту. Чиркнула спичкой и тут же услышала резкий, одинокий звук, словно кто-то легко коснулся клавиши старого фортепиано. Звук был настолько отчетлив, настолько внезапно прорезал тишину, что я замерла, спичка почти догорела, опаляя мои пальцы.

Замерев, я уставилась в сторону выхода из комнаты. Мне показалось? Я попыталась убедить себя в этом, но ощущение нарастающего страха не покидало. Это был не скрип дома, не ветер, а именно нажатая клавиша. Я вспомнила о странном звуке, донёсшимся из погреба. Теперь к нему добавился звук фортепиано. Прекрасно…

На мгновение меня охватил озноб. Я взрослый человек, рациональный, но мрачная атмосфера старого дома, его скрипы, шепот ветра за окном, все это играло на нервах. Собравшись с мыслями я попыталась рационально объяснить происходящее. Возможно с потолка сыпется штукатурка…

Огонь в камине разгорался все сильнее, отбрасывая пляшущие тени на пол. Отбросив все страхи я отправилась на кухню, решив отвлечься. Надо поесть, микроволновки тут нет, пришлось разогревать макароны на плите, пока сковорода нагревалась я вспомнила о наружном освещении. Свет вокруг дома служил для меня не только безопасностью, но и своего рода психологическим щитом против темноты и страхов. Я быстро натянула тёплую куртку и вышла наружу.

Снегопад прекратился, но сугробы уже достигали почти полуметра в высоту. Внезапно я поняла, что занесенный снегом дом становится похож на какую-то заколдованную крепость. Метель заблокировала все дороги, если так пойдет и дальше, меня от сюда до весны не вытащат.