– И все же здесь сражался Ахиллес, мой предок!

– Если взятие этого города обессмертило имена победителей, какая же слава ждет того, кто сумеет покорить сотни таких городов? – осведомился Птолемей.

И юноши переглянулись, как бы примеряя на себя славу героев «Илиады». Ахиллесом может быть только Александр, Одиссей – это большой любитель моря Неарх, Патрокл – Гефестион, Аякс – Пердикка или Птолемей… А вот кто сможет стать Гомером их деяний – им пока было неведомо, хотя их войско сопровождал историк Каллисфен, племянник самого Аристотеля.

Александр легко вбежал на вершину холма и, раскинув руки, крикнул друзьям:

– Посмотрите на эту землю – она теперь наша!»

Повествование 2. Ученики

1

На ночь путники привычно остановились в поле. Развели костер, установили котел, принялись за свои нехитрые дела: чинили одежду и обувь, таскали к костру сухостой. Иуда и Шимон колдовали над варевом.

Скоро неотложные дела были сделаны, люди умиротворенно затихли вокруг тепла, задумавшись каждый о своем. Луна осторожно освещала степь желтым причудливым светом, и в этой первобытной тишине души наполнялись особыми, приходящими откуда-то извне, чувствами: тихой восторженностью и небесным покоем. Один из странников, молодой человек с по-девичьи крупными кудрями, обрамлявшими красивое тонкое лицо, поднял голову и молвил:

– Подумайте, а ведь сейчас, возможно, сам Господь на нас в надежде своей взирает!

Остальные тоже подняли глаза к безоблачному небу и мерцающим звездам, посмотрели, прошептали про себя слова молитвы и вновь вернулись к своим заботам.

Но чувство своей малости перед небом не проходило.

Учитель сидел вместе со всеми, но в глазах его не прыгали язычки от огня, и руки не потянулись к теплу. Сидел он прямо, сливаясь с мраком ночи, будто в одиночестве, выделяясь в кольце человеческих тел, как скала в кольце прибоя.

– Скажи, как долго осталось до конца нашего пути? – вновь нарушил тишину молодой человек.

– Нам то не ведомо. Мы только сеем, но вот когда взойдет?

– Иоанн как всегда нетерпелив, – сказал кто-то.

– Это свойство молодости, – ответил Учитель. – Но каждый волен задуматься, – а ради чего он пошел со мной? Чего он ждет от этого? Вот вы, Шимон и Нафанаил, зачем пошли со мной? Вы рыбаки, и удел ваш не твердь, а хлябь.

– Слово божье хочу нести, – немедленно отозвался крепкого телосложения мужчина средних лет.

– А ты? – спросил Учитель у Шимона.

Шимон закряхтел, отер своей широкой ладонью большой лоб с залысинами и, наконец, заговорил:

– Лукавить не буду. Странными и любопытными мне показались твои речи. А рыбацкое дело надоело хуже смерти. Семьи у меня нет. Все умерли от черной болезни. Вот и подумалось, а что если с ним пойти? Землю, людей увидеть. И, главное, посмотреть, как его Слово будет встречено. А к рыбацкому ремеслу всегда вернуться можно. Вот и пошел. Ну, а сейчас другое, – поспешно добавил он.

– Хорошо, что ты правдив, Шимон, – произнес Учитель.– Чтобы другим правду указывать, надо самому честным быть. А вы, Иаков и Иоанн, ради чего пошли со мной?

Иаков, крупный телом парень, стал неспешно обдумывать ответ, но младший брат, Иоанн, отбросив со лба непокорные кудри, не раздумывая, горячо проговорил:

– Я узрел на тебе печать Господню! И понял я, что если буду с тобою, то смогу тоже прикоснуться к высшему откровению и на меня снизойдет благодать!

– За кого же ты меня принимаешь? – спросил Учитель.

– За истинного толкователя Законов Бога! – пылко воскликнул Иоанн.

Иаков поддержал брата.

– Таких проповедников как ты очень мало. Думаем, ты – призван Богом.

– Ну, а ты, Иуда, чего ищешь?