В богатых одеждах и позолоченных доспехах отборный отряд персов во главе с Мифреном ринулся в центр конницы македонян, убивая и калеча чужих и своих воинов. Александр понял цель атаки, но и не думал уклоняться от схватки. Его азартный взгляд был прикован к сине-желтым плащам приближавшихся врагов. И, наконец, они сошлись.

– Я убью тебя! – крикнул Мифрен, поднимая меч с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями.

Александр не знал чужого языка, да и шум битвы заглушал слова, но увидев, как в волчьем оскале раздвинулся бородатый рот, он понял смысл крика и… улыбнулся. Его копье лишь на мгновение, на то мгновение, что решает исход поединка, опередило замах меча перса и вонзилось ему в горло. Грузное тело медленно повалилось с коня на землю. С пронзительными криками персы бросились на Александра. Одному из них удалось дотянуться до царя и ударом меча сорвать шлем с его головы, но сразу погиб от копья Александра. Однако уже следующий перс занес кинжал, метя в шею. Александр понял, что на сей раз не успевает он. Взгляды перса и Александра на миг пересеклись. «Я твоя смерть», – сказал один взор. «Не может быть», – ответили другие глаза.

Жизнь базилевсу спас Клит. Широкоплечий, могучий, чем-то похожий на убитого Мифрена, хотя и много старше остальных друзей базилевса, он с юношеским проворством взмахнул мечом, и словно ветку у дерева, отрубил руку перса.

– Спасибо, Клит, – хрипло крикнул Александр. – Этого я не забуду.

– Я всего лишь твой телохранитель, – отвечал тот.

Увидев гибель своего предводителя, атакующие повернули вспять. Бегство стало всеобщим и паническим. Было где разгуляться и показать удаль македонской и фессалийской конницам. Рубка шла, будто на учениях. Лишь небольшой отряд греческих наемников, ушедших из Эллады после победы македонян, не побежал, а, построившись в каре, ощетинившись мечами, стал ждать приговора судьбы.

К Александру подскакал гонец и объявил, что эллины готовы сдаться под честное слово, если им сохранят жизнь и свободу.

– Не им, служащим врагам родины, говорить о честности! – вскричал Александр. – Предателей в плен не брать!

Гонец ускакал назад, и отряд наемников как один полег за дело ДарияI.

Битва кончилась. Утомленные воины снимали доспехи, располагались на отдых, громко и возбужденно переговариваясь, радостные от сознания, что грозный с виду враг оказался не столь опасным и победа досталась малой кровью. Александр объехал войска, приветствуя их. Его щеки горели. Он улыбался и без нужды горячил коня. У группы раненых, которым лекари перевязывали раны, он спешился и, примостившись рядом, долго расспрашивал об обстоятельствах ранения и поведении товарищей в бою. Воины охотно и подробно рассказывали, для большей красочности размахивая руками, изображая события в лицах, то и дело призывая богов в свидетели. Со всех сторон сыпались шутки, над которыми первым начинал смеяться сам Александр.

Счастливый день угас. Солнце, прощально повисев над горизонтом, закатилось, когда в палатке Александра собрались военачальники. Прямо на земле разложили фрукты, овощи и лепешки. Приглашенные сами, без помощи слуг наливали в чаши вино и воду. Ложем служила обычная овчина. Походная жизнь не располагала к роскоши, да никто в ней и не нуждался. Недавно смывшие пот стратеги с удовольствием взяли в руки чаши с вином. Ждали слова Александра. И тот, так и не избавившись от юношеского румянца, поднял чашу и сказал:

– За тебя Парменион и твой левый фланг, за тебя Филота и твой центр, за тебя Клит и твоих телохранителей, за тебя Гегелох и твоих разведчиков, за всех, кто был в бою!