Разговаривать сейчас с кем-либо или видеть одного определенного субъекта совершенно не хотелось.

Кэтрин пыталась понять, что же разозлило её больше: укрытие такой важной информации о приобретенном титуле или слишком быстрое вероломство прислуги. Расспрашивать о смерти отца она не собиралась, как и обсуждать своих родных.

Получив новый титул, герцог Синклер помчался за своей женой, о которой не вспоминал несколько лет.

Кэтрин ближе придвинулась к окну, в противоположную от мужа сторону. От множества предположений мотивов его поступка, в висках начало болезненно стучать. Она не хочет учавствовать в его интригах, не хочет находиться рядом с ним и чувствовать этот обжигающий взгляд на себе.

Она сделала вид, что не замечает, как Майкл молча сверлит её взглядом. Она сыграет по его правилам и не будет пытаться выиграть, а просто вернется домой, к своей прежней спокойной жизни, к которой так привыкла.

Майкл не мог понять, в чем дело. Только что такая бойкая герцогиня сейчас сидела рядом безмолвной статуей, игнорируя его. Что могло случиться за тот короткий промежуток времени, пока он одевался?

Они не перекинулись и парой слов до самого вечера, пока не добрались до гостиницы, в которой было решено остановиться на ночь.

Служанка отвела Кэтрин наверх. Уставшая после целого дня пути, герцогиня старалась не замечать взглядов, которые на нее бросали из-за старого и тем более сидящего не по фигуре платья. Она предполагала, как может выглядеть в глазах других людей, появившись в таком месте с богатым господином, оплачивающим их совместный ночлег. Сомнений в том, что Майкл намерен спать в одной постели у нее не осталось, когда она увидела большую двуспальную кровать.

– Я бы хотела принять ванну, – обратилась она к горничной и та коротко кивнув, покинула комнату.

Вскоре Кэтрин забралась в глубокую медную ванну, намыливая руки лавандовым мылом. Отказывать себе в комфорте Майкл не намеревался, поскольку нынешнее временное пристанище не шло ни в какое сравнение с тем, в каких условиях когда-то останавливалась она.

Кэтрин набрала в легкие воздуха и окунулась в воду с головой, надеясь хотя бы так сбежать от собственных мыслей. Какой смысл сокрушаться о днях минувших,  взращивая и лелея в себе обиду.

Сейчас она насладится выдавшимся комфортом, позволит Майклу удовлетворить свою совесть, если таковая вообще существует, и после этого вернется в свой дом.

Кэтрин вынырнула из воды и еле слышно простонала, представляя, как там справятся без нее двое не слишком ответственных слуг.

– Вам нехорошо, дорогая?

Девушка вздрогнула и опустилась в воду по подбородок, от чего острые колени появились над поверхностью воды.

– Нет, все в порядке. Просто небольшая головная боль, – ответила она, краснея.

– Хорошо.

Майкл не стал заходить за ширму, которой была загорожена ванна, отчасти, чтобы не мучать свое и без того разыгравшееся воображение. Одна мысль о том, как Кэтрин проводит по обнаженному мокрому телу губкой, заставляла его сцепить зубы и проклинать каждого человека на этой земле.

– Вам требуется моя помощь? – все же не сдержался и спросил мужчина.

– Нет, благодарю, – прозвучал ледяной ответ.

Майкл усмехнулся и бросил на ширму пестрый халат из плотной ткани.

– Возьмите, после купания Вам пригодится. Ваше платье я отдал прачке.

Кэтрин ничего не ответила, не желая вступать в споры о том, что это её прерогатива, распоряжаться собственными вещами. Она привыкла все делать самостоятельно и теперь было странно принимать столь сомнительные знаки внимания. Искупавшись и смыв с тела мыльную воду, Кэтрин накинула на себя халат.