Оставалось только решить вопрос с прической. Копна волнистых каштановых волос окутала её почти до самой талии и если здесь она могла себе позволить заплетать волосы в косу или стягивать в низкий узел, то вряд ли подобный вид являлся подходящим для столицы.

Со вздохом она взяла большие ножницы, которыми стригла своих овец, и уже сжала часть локонов в другой руке, когда в кухню вошел Майкл.

Встретив жену за таким странным занятием, он прошипел. – Даже не вздумайте.

– Простите? – Кэтрин надеялась, что они смогут сохранить хотя бы видимость приличных отношений, но заметив помрачневшего супруга, эти надежды рассыпались в прах.

– Не вздумайте резать волосы, – мужчина оказался рядом и перехватил из её рук острый инструмент.

– Я не могу принимать даже такие решения?

Герцог понял, что слишком погорячился. Его леди смотрела с вызовом, вздернув подбородок и глядя прямо на него, хоть для этого ей и пришлось запрокинуть голову.

Плохое настроение, вызванное чудовищной головной болью, рассеялось. Как бы он желал сейчас, чтобы Кэтрин стала ласковой, как кошка, и взобралась на его колени, но грезам не суждено было сбыться.

– Разумеется, можете, – вздохнув, ответил он и отбросил ножницы подальше на стол. – Но я прошу дождаться нашего прибытия в Лондон, где Вами займутся лучшие мастера, а не пытать себя этим чудовищным орудием.

Майкл запустил пальцы в свою шевелюру. Весь план катился к чертям, голова раскалывалась, а его жена, вопреки ожиданиям, оказалась возмутительно самостоятельной и упертой.

Однако же, она стояла сейчас перед ним, готовая отправиться в путь.

– Съешьте завтрак и мы можем отправляться, – произнесла Кэтрин, на ходу скручивая волосы и закалывая их булавками. – Мне нужно отдать ключи слугам, а эти двое куда-то запропастились.

Майкл проводил взглядом стройную фигурку в почти белом муслине и с отвращением посмотрел на яичницу. Ему бы сейчас куда больше пришелся по вкусу стакан ледяной воды или бокал виски. Уже предвкушая пытку, в которую превратится путешествие длиной чуть больше недели с собственной женой, Майкл тихо выругался.

Слуги явились только перед отбытием господ. Когда карета была запряжена, а поклажа надежно устроена, немного помятого вида мистер и миссис Билл явили себя миру.

– Вы составляли компанию моему мужу прошлой ночью? – осведомилась Кэтрин.

– Простите, но мы не могли оставить его светлость одного в незнакомом месте.

– Его светлость? – Кэтрин, заворачивавшая пирог, чтобы убрать его в дорожную корзинку, встрепенулась.

И без того красная миссис Билл, зарделась еще сильнее.

– Почему Вы так его назвали? – стараясь говорить спокойно, спросила Кэтрин. Оставалась небольшая надежда на то, что служанка оговорилась, но по обращению к ней самой такого никогда не случалось.

Миссис Билл быстро оглянулась, чтобы убедиться, что они только вдвоем на кухне и быстро прошептала. – Батюшка нашего хозяина скончался совсем недавно, теперь он герцог, а стало быть и Вы герцогиня.

– Ваша хозяйка я, а не он, – поправила девушка, не желая больше обсуждать этот вопрос. Она могла бы попытаться выведать у старой служанки что-то еще, но то, что они пренебрегли своими прямыми обязанностями, едва Майкл появился здесь, охладило её пыл. Даже люди, с которыми она провела последние четыре года, оказались слишком переменчивы, тут же забыв о ней.

Кэтрин подхватила корзинку и направилась к выходу.

– Я вернусь как можно скорее, – произнесла она, вкладывая ключи в руку служанки, остановившись у входной двери. – Поэтому надеюсь на добросовестное исполнение обязанностей.

Не дожидаясь, когда миссис Билл, начавшая шмыгать носом, разразится стенаниями о её отъезде, Кэтрин самостоятельно взобралась в карету, проигнорировав поданную мужем руку. Она устроила корзинку у себя на коленях и отвернулась к окну.