Вот так. Не за платье – за шелк.

Предложение звучало заманчиво, но уж слишком хитрым был взгляд рыжей, слишком сладким – тон. Все это меня настораживало. Пока хозяйка публичного дома разливалась соловьем, у моего уха тонким колокольчиком звенела тревога. Жизнь в детском доме научила, что никому нельзя доверять, а ситуация на юбилее Веры Грымзовны только убедила меня в этой мысли.

В конце концов я решила послушать интуицию.

– Знаете, я лучше подожду вас здесь. Принесите деньги сюда.

Моя собеседница будто хлебнула уксуса. Ее губы поджались, кожа на лбу собралась гармошкой.

Рыжая еще раз взглянула на платье и медленно произнесла, растягивая слова, как резину:

– Хорошо. Стой здесь, никуда не уходи, я сейчас вернусь.

Недовольная, она стремительно пересекла площадь и через пару минут растворилась во мраке бокового проулка, я же спряталась за углом красивого дома с башенками – именно на его крыше недавно сидел дракон.

Время шло. Кутаясь в тень, я следила за площадью и ожидала возвращения хозяйки борделя. И она вернулась. Не одна, а с двумя крепкими мужиками, несущими перед собой топоры.

Какое счастье, что я послушала свой внутренний голос и не поддалась на уговоры этой подлой женщина – уже лежала бы в подворотне с проломленным черепом и наверняка настрадалась бы перед смертью. У мужиков были такие лица, что я нисколько не сомневалась: мерзавцы не упустили бы случая позабавиться с беззащитной молодой красоткой.

Ну и мир! На каждом шагу пытаются обобрать, снасильничать, облапошить. И этот город мне предстоит приводить в порядок? Да его только на дно океана отправить со всеми жителями, как знаменитую Атлантиду.

Мадам сутенерша и ее цепные псы оглядывались. Искали меня. Рыжая что-то говорила. Из своего укрытия я видела, как двигаются ее губы, жирно намазанные красной помадой. Издалека рот женщины напоминал кровавую рану.

Медленно, стараясь не шуметь, я пятилась вдоль каменной стены. Все дальше и дальше отходила от площади, а затем нырнула в темную арку, сняла туфли, чтобы не стучали по брусчатке, и побежала.

Драгоценное шелковое платье я крепко прижимала к груди. Это был мой хлеб, мой кров, мое спасение. Утром я собиралась продать его и на вырученные деньги снять комнату в местной гостинице, а потом отправиться на поиски работы.

Улочки Эрлинг-Веста складывались в настоящий лабиринт. Некоторые из них были такими узкими, что два человека едва могли разминуться. Над головой, полностью закрывая небо, смыкались балконы соседних зданий. Я бежала под ними словно в туннеле.

Но вот дома расступились. Дорога стала шире. По обеим ее сторонам замелькали торговые лавки – большие окна, фигурные вывески. Со вторых и третьих этажей свисало постиранное белье. Белые простыни, женские панталоны, мужские кальсоны развевались на ветру, подобно призракам.

Я остановилась, чтобы отдышаться.

Опять забег на длинную дистанцию. Уже второй раз за ночь я спасалась от погони. А что будет дальше?

Этот остров, который мне предстояло привести к процветанию, я уже ненавидела всем сердцем. Люто.

Домой. Как же мне хотелось обратно в свой уютный, благоустроенный мир!

Дальше я пошла пешком. Я была уверена, что спаслась, что убежала достаточно далеко и теперь находилась в относительной безопасности, но за очередным поворотом меня поджидала та самая вооруженная топорами шайка. Я столкнулась с ними лицом к лицу. Лабиринт улиц вывел меня обратно на площадь. Я просто сделала крюк и вышла к колодцу с другой стороны.

– А вот и ты, – рыжая стерва обнажила черную дыру на месте передних зубов. Ее подельники ухмыльнулись. Лезвия топоров отразили красный свет луны. – Попалась.