Юра ставит меня перед входом в магазин и шепчет:

— Отпусти свои желания.

Продавщицы, две худенькие гламурные блондинки, скептически смотрят на нас.

— Что-то не так? — включает Юра уверенного в себе и в жизни мужика.

Девушки тушуются под его взглядом, и вскоре Юра сидит в кресле с чашкой зелёного чая, а я только успеваю показываться ему в платьях, юбках, шляпах, свитерах. Восхищённый взгляд взрослого мужчины вытесняет страх. Наконец, Юра встаёт и перебирает вешалки на штанге возле примерочной.

— Девчонки, берём чёрное и красное платья, белый пиджак, вот эти свитера — с мишкой и классику, джинсики с высокой талией, плащ, где подол колоколом, и вот эти брюки клёш.

Прижимаю шляпку к груди и смотрю на Юру.

— Отличный выбор, — Юра понимает меня без слов и снова поворачивается к продавщицам: — А теперь помогите моей малышке с выбором белья. Повседневный комплект и… что-нибудь затейливое. Я пока себе на сдачу пойду гляну. Кто мне поможет?

Обе блондинки бросаются следом за Юрой, но он, обернувшись, осекает одну взглядом. Стою, прижав к груди шляпу, с единственным вопросом в голове: «Как он это делает?» После одежды я обзавожусь новыми сапогами и парой туфель, духами и косметикой. Коготок увяз — всей птичке пропасть.

— Уф! Всё купили. Можно валить из города! — Юра плюхается за руль и заводит машину.

— Ты весь день не кушал, — не решаюсь сказать, что у самой аппетит разыгрался, как у медведя после спячки.

— Терпение, Мирёныш! — Юра довольно оглядывает мой наряд. — Не стоит пихать в себя фаст фуд, а светится в кафешках города сейчас не хочется. Питер — город маленький! По дороге будет хороший ресторан. Но мне приятно, что ты обо мне заботишься.

— В магазинах, значит, можно светиться? — улыбаюсь я.

— Не понял?

— В магазинах я светилась от счастья, — смеюсь и решаюсь отблагодарить своего друга. Привстав, дарю ему робкий поцелуй в щёку.

Юра довольно улыбается и не спеша встраивается в поток машин.

***

Никита

Держим с Максом военный совет в ресторане неподалёку от клуба Авдеева. Договорились с бандюганом о встрече через час. Сочный стейк, полумрак и тихая музыка убаюкивают. Макс, как и я, не ложился сегодня. Сидим зеваем.

— Не верю я ни в какого Потапа, — ловлю в ладонь очередной зевок. — Заморочил урка голову Мире. Бедная девочка. Вряд ли она сама выкинула мобильник.

— Это да, но, опять же, бабка надвое сказала: нельзя исключать вариант, что она таким образом решила порвать с прошлым, — перехватывает эстафету по зеванию Макс.

— Тогда она его и не брала бы! Или выкинула дома. Вообще, нынешняя молодёжь скорее даст отрубить себе руку, чем расстанется с телефоном. У меня ж Марина примерно того же возраста была. Всякие секретики там у них спрятаны. И если бы решила Мира попрощаться с прошлым, то не мимоходом в урну мобильник бросила. Сбросила бы с моста или ещё что позатейливее выдумала. Натура творческая.

— В твоих словах есть логика. Но, что бы там Регина не говорила, Мира ушла из дома по собственной воле.

— По собственной, — перебиваю Макса, — но девочка не в курсе, что её купили. Иначе что же, вчера это возмутило маленькую гордячку, а сегодня нет?

— Никит, зуб даю, девять из десяти баб за тобой и без денег вприпрыжку побежали бы. Но в восемнадцать лет откуда ум и логика? Кто знает, может, этот Юра её вчера по-быстрому втюхал некому Потапу, а тот оказался… Не знаю. Семирукий бог.

— Тогда уж не семирукий… Ну, ты понял, — мрачно роняю и в ярких красках представляю, как прошла ночь Миры, если она, точно собачка, побежала следующим утром за своим новым приятелем. — Хотя есть у меня чуйка, что Шакал сам положил глаз на Миру. И как бы Миру этот урка под криминал не подставил. Как ни крути, а квартиру Регины они взяли грамотно. Тянет на красиво обставленный грабёж. Только украли саму налётчицу. Мире подобный карнавал может показаться увлекательным. Начнут на пару хаты громить.