Грей не просто сильный мужчина, заявивший о своих правах на детей. Он человек, который очень любит своих детей. Родители Челси сказали Холли, что за последние три года он совершал тяжелое путешествие из Австралии в США по нескольку раз в год, только чтобы увидеться с детьми.

Холли знала, что не имеет права высказывать свое, возможно эгоистичное, мнение о пользе их пребывания в США.

Она глубоко вздохнула.

– Анна и Джош хотят быть с тобой, Грей. Ты их отец. – Помолчав немного, она прибавила: – Они очень по тебе скучали.

Выражение его лица немного смягчилось.

– Но им будет трудно привыкнуть к новой жизни, не так ли?

Она не могла этого отрицать.

– Вероятно, тебе следует быть готовым к возможным проблемам.

– Я надеялся, что если останусь в Нью-Йорке на несколько дней, то дам им шанс привыкнуть ко мне.

– Уверена, это пойдет им на пользу. И, пока ты здесь, мы можем поговорить с ними о том, что их ожидает во время поездки и по прибытии в Австралию.

Грей кивнул и задумчиво посмотрел вдаль.

Холли улыбнулась.

Несмотря на то что она думала о детях Грея, а не его внешности, в ее душе возникло очень странное ощущение. Она опустила глаза, заметив внезапную вспышку в его светло-голубых глазах, и посмотрела на кожаный светло-коричневый рюкзак, который он поставил на пол у дивана.

Здесь, в городской квартире, потрепанный кожаный рюкзак выглядел неуместно. Это был некий символ того, что Грей зря женился на кузине Холли.

Челси редко говорила о своих проблемах с мужем и причинах возвращения в Нью-Йорк. Всем было ясно – решение далось ей очень нелегко, она не разлюбила Грея, но любит балет больше, чем его. В Австралии работы для такого профессионала, как Челси, не оказалось, и в конце концов она сочла невозможным отказываться от городской жизни и карьеры.

Однажды она сказала Холли следующее:

– Это было роковое влечение. Я и Грей абсолютно не подходим друг другу, почти во всех отношениях. Я думаю, мы оба почувствовали с самого начала, что наш брак обречен, но наша взаимная страсть оказалась настолько сильной, что мы решили дать друг другу шанс.

Теперь, сидя в нескольких футах от Грея Кидмана, Холли очень хорошо понимала, что за сила заставила Челси пойти на этот риск. Грей по-прежнему был опасно привлекательным. При виде его понятие «мужественный человек», казалось, приобретало новый смысл.

Внезапно она вскочила:

– Если ты допил свой кофе, я покажу тебе твою комнату, и ты сможешь положить там свои вещи. – Она прошла через всю комнату, внезапно почувствовав необходимость создать между собой и Греем определенное расстояние.

– Холли, прежде чем я пойду… Она медленно повернулась к нему.

Грей одарил ее обманчиво-застенчивой улыбкой.

– Я знаю, что покажусь старомодным, и ты современная жительница Нью-Йорка, но я просто хотел убедиться, что ты не против того, чтобы я остался на ночлег в этой квартире.

– Никаких проблем.

– А твой парень? Он не рассердится?

Сердце Холли пронзила резкая боль. Теперь так было всегда, когда заходила речь о Брандоне. Прошло два месяца, но она так и не оправилась от шока. Оказывается, Брандон встречался с Марией Суэйн целых шесть месяцев, прежде чем нашел в себе мужество сообщить об этом Холли.

Каким-то образом она заставила себя улыбнуться:

– Это не проблема. Сейчас у меня нет парня. – Не желая видеть реакцию Грея, она поспешила в комнату для гостей. – Тебе важно пожить здесь какое-то время, – бросила она ему через плечо. – Ты должен проводить с детьми максимальное количество времени, прежде чем отправишься с ними в поездку.

– Спасибо. Я ценю это.

У двери она отошла в сторону, чтобы пропустить его в комнату.