Совершенно иной ракурс принимает рассмотрение исторической перспективы соотношения культуры и цивилизации в концепции немецкого философа О. Шпенглера. Освальд Шпенглер (1880–1936) – одна из самых драматических и противоречивых фигур в философии XX века. В своей работе «Закат Европы» он заглянул дальше своих современников, дав положительный импульс к развитию многих областей знания. Но сегодня у него практически нет последователей в западном мире. Причина проста: все они уверенно пошли по гибельному пути, намеченному сторонниками позитивизма.

Определив цель своего исследования: «предопределить историю… проследить судьбу западно-европейско-американской культуры в её ещё не истекших стадиях», – Шпенглер выступил против концепции единого всемирно-исторического прогресса. «Человечество», «прогресс», по его мнению, пустые слова, которые надо устранить из круга исторических проблем, и тогда глазу откроется поразительное богатство «действительных форм» культурной жизни. И в этом с ним трудно не согласиться.

Шпенглер назвал цивилизацией одряхлевшую культуру, реализовавшую свои цели, подошедшую к концу своего существования.

Говоря о стадиях развития культуры, О. Шпенглер немедленно проводит параллели с Античностью, Египтом и в первую очередь с Европой. Для него не подлежит сомнению то, что западная культура уже тогда пребывала в стадии одряхления, превратившись в цивилизацию, с душой, которую он называет «фаустовской», находящейся в стадии умирания.

Немецкий мыслитель путём ряда аналогий с культурами прошлого доказывает неизбежную гибель западной культуры. И в этом он прозорливец, хотя надо признать, что задолго до него и по другим основаниям к таким же выводам приходили многие более радикальные мыслители. «…Падение западного мира представляет собой ни более и ни менее как проблему цивилизации. Европа давно уже перешла цивилизационную стадию, и её окончательная гибель – только вопрос времени». Этим Шпенглер объясняет и все кризисные явления, охватывающие современное ему общество.

По Шпенглеру, в основе каждой культуры лежит душа, а культура – это символическое тело, жизненное воплощение этой души. Смерть культуры есть исчерпание её души, когда её смыслы уже не вдохновляют людей, обращённых теперь не к осуществлению культурных ценностей, а к утилитарным целям и благоустройству жизни.

К числу наиболее представительных идей «локальных цивилизаций» относится теория А. Тойнби (1889–1975), которая может считаться кульминационным пунктом в развитии теорий «локальных цивилизаций». Таких развившихся «локальных цивилизаций» Тойнби насчитывает более двадцати, в их числе западная и две православные (русская и византийская). Он поддерживал идею циклического развития множества культур в истории человечества, утверждая вслед за Шпенглером, что тезис о единстве всемирно-исторического процесса – великое заблуждение. По Тойнби, всемирная история представляет собой совокупность историй самостоятельных «цивилизаций», между некоторыми из них существуют родственные отношения, например, западная христианская и православная христианская, находящиеся друг с другом в «сестринских» отношениях, происходят из эллинской цивилизации. Цивилизации, кроме этого, взаимодействуют друг с другом и могут влиять друг на друга.

Тойнби, многое заимствуя у Шпенглера, видел, однако, существенное отличие своих теоретических построений, он, как профессиональный историк, претендующий на точное, конкретное обоснование теоретических обобщений на эмпирическом материале, пытался вывести некоторые «эмпирические законы» повторяемости культурно-исторического развития, позволяющие предвидеть будущее. Одним из таких положений Тойнби является закон вызова и ответа, согласно которому каждый шаг вперёд в развитии цивилизации связан с адекватным ответом на исторический вызов. Тойнби констатирует способность человеческой личности влиять на ход событий, так как подобный адекватный ответ – заслуга «творческого меньшинства», которое выступает носителем мистического «жизненного порыва». Своеобразие вызовов и ответов определяет не только специфику каждой цивилизации, её ценностных ориентаций и мировоззренческих концепций, но и «запас прочности» по преодолению препятствий для своего развития. Оказавшись однажды неспособной решить очередную задачу, творческая элита превращается в «господствующее меньшинство», которое утверждает свою власть уже не моральным авторитетом, а силой. Масса же населения в этом случае становится «внутренним пролетариатом», который и разрушает цивилизацию, если она прежде не гибнет от внешнего военного поражения или естественных катаклизмов.