Отец мой, помоги мне излить свою душу перед Тобой, поборов страх быть эмоциональным в отношениях с Тобой. Помоги мне глубоко понимать, что Ты хочешь вместе со мной и смеяться и плакать. Помоги мне не забывать, что я могу полностью доверять Тебе во всем. Отец, люди могут подавлять меня, но я благодарен, что Ты никогда этого не делаешь.

Отец, я знаю, что никогда не должен принимать Твою любовь как должное. За эту привилегию для меня заплачена высокая цена. Без жертвы Иисуса мой грех навечно отделил бы меня от того тепла, которое приносят отношения с Тобой.

Отец, помоги мне становиться скромнее через отношения с Тобой, но в то же время становиться сильнее благодаря им. Какой трагедией было бы использовать все Твои богатства, но жить так, как будто ничего чудесного не происходит! Пусть все, кто знает меня, видят многочисленные доказательства того, что я – Твой сын и Ты – мой Отец. Используй меня, чтобы помочь другим узнать Твое настоящее имя. Во имя Иисуса Христа я молюсь Тебе. Аминь.

Для дальнейшего изучения:

От Матфея 7:7—11

От Матфея 11:25

От Луки 15:20–22

Мэрилин Крейт,

Вашингтон, США

Спаси меня, Боже; ибо воды дошли до души моей. Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать; вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня (Псалом 68:2–3).

Строки этого псалма, выученные несколько месяцев назад «на будущее», пронеслись у меня в уме с отчаянной силой. Для меня настали трудные времена, и слова Давида вошли в мою жизнь, мысли захлестнули мой разум. «Боже! Ты знаешь безумие мое, и грехи мои не сокрыты от Тебя» (стих 6). Грех и вина захватили мое сердце. «Я… вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня» (стих 2).

Было 5 марта 1994 года. Мой день рождения. Следующий день после «вершины моего жизненного опыта» – восхождения на древний африканский гигант, гору Килиманджаро. Мы его совершили – Генри, я и несколько человек из нашей африканской миссионерской группы. Бог действительно был с нами! Мы побили рекорды, мы бросили вызов великану и победили!

Но мое сердце не пело. Вместо того бесконечная череда упреков и позора сковывала мой разум и не давала дышать спокойно. Мои грехи всплывали передо мной. Гордость. Что же еще, если не она, подталкивало меня всю дорогу? Разве когда-либо я стремилась славить Бога с такой же силой, с какой сейчас пыталась принести славу себе? Эгоизм. Когда другие шли за мной, заботилась ли я о них? Вот Майк действительно заботился: когда восемь отстающих, шатаясь, еле брели вверх к вершине, он останавливал нас, чтобы подождать уставших. «Один за всех и все за одного!» Почему я не думала так? Каким другом, какой женой, каким учеником я была? Жадность. Как же я заблуждалась, считая себя щедрым человеком, если я делилась с радостью только теми вещами, которые мне не были нужны! Я видела, как уши братьев краснеют от холода, и берегла для себя обе свои шапки. «Я пошла подготовленной», – думала я, пытаясь оправдать себя. Но кто более угоден Богу – запасливый скряга или тот, кто делится, не думая о себе?