Я окончательно растерялся. Они что, всерьез, думают, что я им поверю? Люблю, конечно, фантастику, но не до такой же степени.

— Вижу, ты нам не веришь, — вздохнул старик, — что ж, смотри… — Он повернулся в сторону, куда совсем недавно улетела моя «метательная» лампа, и вытянул руку. Прямо на глазах осколки поднялись в воздух, а потом вновь соединились вместе. На пол лампа опустилась совершенно целой.

У меня отвисла челюсть, и захотелось еще раз себя ущипнуть. Маг? Настоящий?

— Теперь ты готов нас выслушать?

— Не готов, — признался, силясь прийти в себя. — Но выслушаю точно.

Волшебник довольно кивнул и начал свой рассказ. Говорил он много и долго. О множестве миров, об их связи и связях между их обитателями.

Сначала я слушал внимательно, но потом просто потерял нить повествования, мне стало незнакомо каждое второе слово, произнесенное стариком.

— Стойте-стойте! — не выдержал я. Должен признать, мне стало так интересно, что начисто забыл о страхе. — Нельзя ли попроще, без терминов? А то смещение арогно… как их там?

— Ароноретических павеногдоссов? — услужливо подсказал маг.

— Во-во, — закивал я, — их самых. Можно без них?

Мельвидор устало воздел глаза к потолку, но согласился.

— Ладно, будет тебе попроще.

— Молодежь, — фыркнул Леонер, но я его проигнорировал, мне действительно было безумно интересно.

— Значит так, — продолжил волшебник, — если проще. Существует великое множество миров, которые в вашей литературе так любят называть параллельными. Это ошибочно. Они не параллельные, они попарные.

— То есть? — не понял я.

— Это значит, что не все миллионы миров связаны между собой. Связь существует только между каждыми двумя мирами.

— И ваш связан с этим миром? — Тут уж и дурак бы догадался.

— Именно, — кивнул Мельвидор.

— И в чем же заключается эта связь?

Маг пожевал губу.

— Как бы сказать яснее… Скажем так, ни одно событие в этом мире не проходит бесследно для нашего. И наоборот. Например, затяжные осадки здесь могут вызвать засуху у нас. Но природные явления не то, что нас в данный момент интересует. В наших мирах живут совершенно идентичные люди, двойники друг друга.

На этом он сделал паузу, будто хотел, чтобы я задал какой-то вопрос. В принципе, я бы с радостью промолчал, но если ему так хочется, то почему бы и нет?

Спросил:

— И какая же связь между людьми?

Мельвидор довольно хмыкнул, очевидно, я попал в точку.

— В этом-то все и дело. Люди связаны гораздо сильнее, чем природа. Сильные эмоции человека из одного мира могут вызвать сердечный приступ у двойника. Если один падает с крыши и ломает ногу, второй в это мгновение обязательно спотыкается на ровном месте на ту же ногу.

Картина вырисовывалась мрачная. Мне не понравилось, к чему он клонит.

— А если один умирает? — спросил я.

— Соображает пацан. — Монах впервые одобрительно посмотрел в мою сторону. — В нужную сторону мыслит.

Но волшебник никак не отреагировал на эту реплику, а ответил мне:

— Бывает по-разному: иногда внезапная смерть, иногда приступ, в редких случаях минутный дискомфорт. Все понял из того, что я сказал?

Я кивнул, хотя в голове был полный сумбур.

— Тогда теперь слушай особо внимательно, — посоветовал Леонер и снова замолчал, предоставив Мельвидору продолжать. Что тот немедленно и сделал.

— Ты, наверное, уже понял, что мы здесь из-за твоего двойника? — спросил маг.

Понял-то, понял, но…

— Он умер, — ужаснулся я, — и поэтому у меня сегодня все из рук валится, да?

Мельвидор хмыкнул.

— Богатая фантазия, молодой человек, но, слава богу, ты ошибаешься, и Эридан жив.

— Эридан?

— Так зовут твоего двойника.

— И кто он? — поинтересовался я, полагая, что в этом-то и сокрыт смысл.