Я выругался и повернулся на бок, подмяв под себя подушку. Может, так удастся заснуть? Но и этот план провалился: несмотря на отвратительное настроение, я чувствовал себя бодрым. Почитать, что ли?..

В этот момент я заметил то, чего в моей комнате не было и быть бы не должно: из шкафа с одеждой торчал кусок ярко-синей ткани с серебристыми звездами.

— Это еще что за дрянь? — не понял я.

Но еще больше меня интересовало, что она делает в моей комнате, среди моей }одежды. Если даже мама сошла с ума и купила нечто настолько безвкусное, то за каким чертом она положила ЭТО в МОЙ шкаф? Места, что ли, больше нет?

Гонимый любопытством и бессонницей, z встал с кровати, рывком распахнул дверцу шкафа и… заорал! Потому что в моем шкафу сидел старик с белой длинной бородой, в синем колпаке и в плаще со звездами. Край этого плаща и торчал из моего шкафа.

Заорал я громко, наверное, даже соседи на девятом слышали.

«Как хорошо, что мама ушла, — подумалось мне. — Если это маньяк, то убьет он только меня». Ну, а что мне было думать? Кто в здравом уме и с благими намерениями может забраться в твою квартиру и спрятаться в шкафу? Про внешний вид незнакомца вообще молчу, тоже мне Мерлин. Вроде бы и психлечебницы поблизости нет, откуда этот тип мог бы сбежать…

Тем временем «Мерлин» выбрался из шкафа и замахал руками.

— Не кричи, не кричи, — зашептал он, как заклинание.

Ага, ищи дурака. Я отступил назад, схватил первое, что попалось на глаза (это оказалась настольная лампа), и предостерегающе поднял руку с импровизированным метательным снарядом.

— Лучше не подходите, — предупредил на полном серьезе.

Однако старик не внял моей угрозе. Он снова сделал шаг по направлению ко мне, протянул руку.

— Тише, успокойся, все хорошо, — его голос звучал гипнотически.

Я упрямо тряхнул головой. Нечего мне тут уши заговаривать!

— Еще шаг, и пеняйте на себя! — крикнул, замахиваясь.

— Господь против насилия, — вдруг раздался голос у меня за спиной.

Я подпрыгнул от неожиданности, крутанулся назад и швырнул лампу в сторону говорившего. Обступили, гады!

К моему же величайшему удивлению, «снаряд» не долетел до головы нового незваного гостя, хотя я метил наверняка. Старик в плаще вскинул руку, и лампа отлетела в угол комнаты, вдребезги разбившись об стену.

— Мамочки… — проскрипел я, голос куда-то пропал.

Стал пятиться к двери так медленно, как только мог. Психи, ну точно, психи. Их нельзя злить, их нельзя пугать, нужно двигаться не торопясь, без резких движений…

Человек, так неожиданно появившийся из-за спины, теперь пошел на меня с самым решительным выражением на лице. Я в панике не сводил с него глаз. Да и посмотреть было на что посмотреть: если первый явно считал себя Мерлином, то этот, по-видимому, Братцем Туком. Во всяком случае, герой легенды о Робине Гуде в моем представлении выглядел именно так: невысокий, пузатый, волосы венчиком вокруг блестящей лысины, а сам одет в коричневую рясу, подпоясанную бечевкой, на груди — большой деревянный крест.

Пятясь назад, я наконец добрался до двери, уперся в нее лопатками, и, не отводя взгляда от нападавших, попытался повернуть ручку. Дверь оказалась заперта. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Незнакомцы в моей комнате, летающая лампа, дверь, которую я совершенно точно не запирал…

— Послушайте, — начал я, собрав остатки самообладания, — давайте так, вы уходите, а я никому не скажу, что вас видел. Хорошо?

Толстяк в рясе сложил руки на груди и нахмурился еще больше.

— Не хорошо, — отрезал он.

Да что происходит, вашу мать?! Ненормальные какие-то, по ходу, еще и буйные…