Вспыхнул свет. Дверь открылась. Мальчик сжался, но любопытство пересилило, и он приник к щели между трубами. Марк оказался на уровне третьего этажа внутри акустической камеры орга́на. Повсюду теснились ряды музыкальных труб. Двое вошедших называли себя Густав и Генрих и были похожи, как братья – вытянутые лица, пшеничные усы, светлые волосы до плеч и схожая манера говорить и двигаться.

Впоследствии Марк узнает, что они и есть братья Фоглер из династии Королевских настройщиков. Их предки помогали настоящим королям, отсюда и почетное звание. В эту тайну посвящены немногие. Королевские настройщики всегда в тени и передают секреты мастерства из века в век строго внутри семьи.

Братья разобрали инструменты.

– Густав, займись язычковыми трубами, а я настрою духовые, – скомандовал старший брат Генрих, обладатель более пышных усов.

Трубы зазвучали так громко и неожиданно, что Марк вздрогнул и отшатнулся. Это папа за органной кафедрой включил инструмент и стал нажимать одну клавишу за другой. Марк хорошо знал, как работает орга́н. Меха под полом бесшумно нагнетали воздух в короба под трубами. При нажатии клавиши открывался соответствующий клапан и ряды труб одного регистра протяжно звучали. Звучали как обычно. Но дальше началось действо похожее на колдовство.

Братья Фоглер переходили от одного ряда труб к другому и меняли звучание. Трубы были разными. Густав подкручивал рычажки, которые удлиняли или укорачивали колеблющуюся часть язычка. Генрих специальным инструментом острым как пика с одной стороны и воронкообразным с другой развальцовывал тонкие трубы или наоборот сужал их, повышая или понижая звук.

Марк разглядел у каждого настройщика маленькую сумочку на поясе – старинный поясной коше́ль. Однако вместо монет сумочки были наполнены миндалем. Настроив очередной регистр, братья забрасывали в рот по орешку и медленно разжевывали. В это время Генрих делал пометки на страницах нотной тетради. Нотный стан был заполнен от руки каллиграфическим подчерком. Размеренный процесс походил на ритуал.

Марк тайком подсматривал за работой необычных настройщиков, но большую часть информации улавливал на слух. Результаты настройки его удивляли. Органная музыка сопровождала мальчика с рождения. Он слышал разные орга́ны и знал, как должны звучать трубы – мощно, чисто и правильно. Сейчас звучание тоже было мощным, чистым, но НЕПРАВИЛЬНЫМ. Звуковые волны окрашивались загадочной дополнительной вибрацией.

Марк высунулся, чтобы рассмотреть процесс получше, может он чего-то не расслышал. И тут его заметил Генрих.

Усач взлетел по лестнице, схватил мальчика за шкирку и сдернул вниз. Он придавил его коленом к полу, поймал перепуганный взгляд и показал инструмент с острой пикой. Настройщик кольнул им перепуганного мальчишку в шею и угрожающе зашипел:

– Ты что здесь делаешь? Почему прячешься?

Марк не мог дышать и давился слезами. Его пугали сверкающие глаза, усы, похожие на мохнатых гусениц, но больше всего страшила пика, приставленная к горлу.

Разгневанный Генрих продолжал наседать:

– Подсматриваешь, сученок! Кто тебя послал?

Подошел Густав:

– Генрих, малец перепуган, убери штиммхорн.

Пика под подбородком уколола больнее. Злобный взгляд Генриха вспыхнул и поостыл, он убрал руку. Марк смог дышать. Теперь он знал, как называется страшный инструмент настройщика с каплей крови на остром кончике. Его крови.

Густав пытался отстранить брата:

– Это ребенок, он ничего не поймет. Оставь его.

– Нас тоже детьми начали учить. Отец с нами не церемонился!

Густав помог мальчику подняться.

– Как тебя зовут?

– Марк Шуман, – пролепетал мальчик, утирая сопли.