В следующей главе я намереваюсь рассмотреть следствия – для каждого из нас и для окружающих – веры в божественную основу нашей природы, в смысле веры убежденной, основывающейся на опыте. Я уважаю тех, кто повторяет христианскую догму «Верую, ибо невозможно». Но этого недостаточно. «Верю потому, что знаю» звучит гораздо убедительнее. Я полагаю, что существует духовно неоспоримое знание того, что Бог внутри у нас; и для тех, кто знает это, сей неизмеримо величественный факт должен иметь колоссальное значение. Что другое могло бы сравниться с этой возвышенной значимостью? Это знание должно формировать основу нашего отношения к себе и к другим, тем, с кем мы воедино, поскольку все мы дети Божьи. И я отнюдь не считаю эти слова благочестивой фигурой речи. Я хочу сказать, что все мы имеем общий источник, и потому, в самом прямом смысле слова, являем собой единой целое, хотя в то же время все мы также уникальны и представляем собой индивидуальные проявления бесконечных качеств Бога. Мы представляем собой чудесное единство в разнообразии. Я попытаюсь объяснить, что, если мы и в самом деле ощутим Господа в каждом из нас, условности человеческих взаимоотношений, как личных, так и общественных, должны подвергнуться радикальным изменениям. Хотя многое из того, что представляется хорошим и в духе сотрудничества, сейчас уже институализировано, то же самое можно сказать и о вещах, абсолютно не совместимых с нашими действительными отношениями друг к другу. Признание наших братского и сестринского единства должно привести к исчезновению несправедливости кастовых и классовых различий, снобизма и элитарности, «просвещенного эгоизма», не говоря уже об эксплуатации, угнетении и всего прочего, происходящего из тех фальшивых убеждений, посредством которых мы возвеличиваем себя или же оправдываем себя, осмеивая и унижая других.

Таким образом, познание нашей истинной сущности является революционным. Оно должно привести к революционным изменениям. Оно должно также привести к миру, поскольку антитеза миру создается алчностью, завистью, страхом и ненавистью, проистекающими из ложного понимания.

Следовательно, стремление к миру и признание действительности идентичны. Обрести свою истинную сущность и служить миротворцами – вот основные задачи для человека, общие для всех нас. Каждый из нас может воплощать эти задачи в самых разных областях. Ведь все мы прибегаем к психологическим суждениям касательно различных ситуаций, в которые попадаем; все мы принимаем управленческие решения по различным аспектам нашей семейной жизни, работы или отношений с соседями; все мы решаем, что правильно, а что нет, справедливо или не справедливо. Точно так же поступают и психологи, и психиатры, и эксперты по административным и управленческим вопросам, политики, адвокаты, судьи. В процессе своей деятельности они использую, или, вернее будет сказать, должны использовать определенный объем систематизированной информации. И все же их решения могут быть менее мудрыми, нежели решения, предлагаемые непрофессионалами. Так, например, моя жена – гораздо более сильный практический психолог, нежели я, хотя с теорией я знаком гораздо лучше, и даже заведовал соответствующей кафедрой. И, тем не менее, нет никакого противоречия в таком соотношении между знаниями специалиста и мнением постороннего человека или женщины. Эти подходы должны дополнять друг друга. Я особо хотел бы подчеркнуть важность данного высказывания. Мы слишком полагаемся на «экспертов», и я был бы крайне опечален, если бы дело, столь важное и имеющее общечеловеческое значение, как миротворчество, стало бы прерогативой таких специалистов.