После концерта они с Николь отправились в один из ночных клубов, где не практиковались шумные концертные программы, а приглушенно звучала музыка далеких шестидесятых. Интимная обстановка позволяла практически полностью уединиться и наслаждаться обществом любимого человека.

Внутри себя Андрей испытывал некое чувство неловкости, так как ничего так и не рассказал ей о встрече с новым знакомым. Николь после концертного выступления всегда была задумчива и потому ни о чем его не расспрашивала. Корневу опять показалось, что мысли ее далеки не только от него, но и вовсе где-то в другом месте, ведомом только ей и никому больше. Они заказали по коктейлю, так как пить и есть совершенно не хотелось ни ей, ни ему. Андрей попытался что-то сказать об удачном исполнении оркестром концерта, но Николь остановила его, показав всем своим видом, что это излишне. Часто им вовсе не хотелось говорить. Так бывает между людьми, которым достаточно просто быть рядом друг с другом. Однако в этот раз получилось несколько иначе. Они молча слушали тихое звучание джазовой музыки, пока Николь неожиданно не спросила.

– Андрей, с тобой что-то происходит? Я это чувствую и немножко волнуюсь. Впрочем, если не хочешь, можешь ничего мне не говорить.

Корнев с благодарностью улыбнулся ей в ответ. Что он мог ей сказать? Пока что он и сам не знал, или скорее не осознавал значение предпринятых им действий. Впрочем, и жизнь самой Николь для него по-прежнему продолжала оставаться загадкой. Может быть, она не была свободной? Однако напрямую спрашивать ее не хотелось. Но он чувствовал, что, как у каждого человека, у Николь была своя тайна, в которую она не желала посвящать.

– Моя тайна – это ты. Других тайн у меня нет. – Отшутился Андрей.

– Я это знаю. – Улыбкой ответила она и положила свою руку на его ладонь. От этого прикосновения Корневу стало как-то по-особенному хорошо. – Знаешь, мне хочется с тобой куда-нибудь уехать. Хотя бы на несколько дней.

– Прекрасная идея. – Поддержал он ее предложение. – Мне надо через пару дней съездить в Питер. Давай сделаем это вместе.

– Нет, нет. Я говорю о другой поездке. В Петербурге ты, как всегда, будешь с утра до вечера занят. – Медленно произнесла она и не без грусти добавила. – А мне хотелось с самого утра побродить с тобой по какому-нибудь старинному и обязательно теплому городу…

– По Златой Праге, например, с ее скульптурами на Карловом мосту, с мощеными улочками и крошечными пивными, где я бывал, но без тебя, к сожалению, не раз. – Продолжил он ее фразу. Действительно, всякий его с друзьями приезд в чудесную Прагу скорее соответствовал налету на пивные заведения города. – Прекрасная идея. – Повторил он, тихонько двумя руками сжимая изящные удлиненные пальцы ее руки, доверчиво уложенные в его ладони. В голове возникли поэтические строки, «И пальцы этой маленькой руки, отяжелевших от доверья и на ладонь мою опущенных легко». Чье это? Кажется, перевод кого-то из болгарских поэтов. Николь, словно читая его мысли, внимательно глядя на Андрея, игриво слегка сузила глубокие карего оттенка глаза.

– Понимаю. У тебя, наверняка там есть любимые места, куда вы с друзьями регулярно наведываетесь, но я не об этом.

– У тебя тоже есть любимые места? – То ли с вопросительной, то ли с утверждающей интонацией сказал он.

Николь осторожно освободив руки, неожиданно серьезно сказала.

– Да, у меня тоже есть, но только совсем в другом городе. Впрочем, впереди большие гастроли и мне вряд ли удастся на неделю отлучиться от репетиций.

После этих слов возникла пауза. Николь молчала. Андрею тоже не хотелось нарушать возникшую за столиком тишину. «Когда глаза озарены душевным светом», – в голове продолжили крутиться строчки поэта.