– Да уж, это верно, ещё год не разгрести, – пробормотал Дарен. – Так, может, отряд в горы снарядить, всё разведать? Неужто раньше никто по Змееву стоку не поднимался?

– В том-то и дело, что нет. Вокруг Гнезда места заповедные. Там, говорят, Хозяйка со свитой гуляет, а остальным нельзя. И дорога туда идёт через старые катакомбы с гнёздами кобольдов. Но и это ещё полбеды. На склоне пика Великанов лежит Ангзнум, город мёртвых. Упрямые драманы не разрешают даже приблизиться к могилам своих предков ни речникам, ни полукровке, ни уж тем более магу. Кроме старшин никто тамошних троп не знает, после войны выше старых склепов никто не поднимался, больно уж кобольды и снежные фурии расплодились. Теперь вот прыгуны в стаи сбиваются.

– Так мне проще пешком вдоль жёлоба пойти, чем ждать, когда вы с барками разберётесь?

– Может, и так, горных ведь не прошибёшь. Слушай, может, ты с ними поговоришь? Драманы механиков всегда уважали.

Дарен вздохнул, задумчиво потянулся пальцами к щеке, наткнулся на колючую бороду и отдёрнул руку.

– Ладно, – нехотя кивнул он. – Наведаюсь к одному знакомому. Дед Рунган всё ещё на бастионе живёт?

– Где же ещё? Только он теперь не спускается даже по большим праздникам.

В коридоре послышались шаги, раздался стук. Брун и Дарен вскочили.

– Управник, вы здесь? – донеслось из-за двери. – Стража сказала, вы вернулись. Видели, что случилось на площади?

– Капитан Кермик? Подождите, я сейчас открою, – откликнулся хозяин и шепнул гостю: – Как я от него устал! Тебе лучше выйти вот там.

В нише за конторкой прятался чёрный ход. Дарен протиснулся в низкий проём, с сожалением бросил под ноги щепоть драгоценного скрывающего порошка, встряхнув почти опустевшую склянку. Но делать нечего, не хватало ещё, чтобы бронзовая собака Кермика учуяла следы.

– Иду, уже иду, – услышал он, прежде чем закрыть за собой дверку.

– Что замерли? Давайте за мной.

Регин махнул девочкам и Ланеку, нырнув под нависающий каменный карниз. Марика недовольно скривила губы и первой начала протискиваться в темноту по узкому проходу между стеной и забором. Полы плащей цеплялись за выступы камней, угрожающе трещали, но скоро беглецы оказались в небольшом треугольном закутке между стенами. Сверху пробивались слабые лучики уличного фонаря, позволяя различить хотя бы очертания лиц.

– Эй, коротышка, а ну стой! – Марика схватила проводника за рукав рваной куртки. – Ты куда нас ведёшь? Нам в корчму нужно, там мастер ждёт.

– Хотите в «Три чешуйки»?

– Да. Но чтобы стража не сцапала.

– Две монеты.

– За что это? – возмутилась Марика. – Гляди, будешь попрошайничать, наш Кубарик быстро всю твою кровь высосет.

Ланек усмехнулся, слушая их болтовню.

«Похоже, этот паренёк Марике чем-то понравился, иначе давно бы получил леща или чего похуже. К остальным цвергам, что к горным, что к речным, Марика относится как к пустому месту. Зато южан и знать горячо ненавидит. Интересно почему? От самой принцессы ответа не добьёшься. Кажется, Дарен что-то знает, но тоже помалкивает».

– Глупая ты, дылда, – отпарировал проводник. – Прыгуны кровь не пьют. Тем более у цвергов.

– Чего же вы их так боитесь?

– Кто боится-то? Это всё горцы, я в Хозяйку… – Регин замешкался, но всё же договорил, опасливо покосившись на прыгуна, – не верю.

– Зато я вот скоро поверю, – пробурчал под нос Ланек, вспомнив белый лик, парящий в метели.

– Высосет ещё как! Думаешь, вру? Давай руку.

– Не пугай, чего ты! – толкнула сестру Аника и погладила Кубарика по голове. – Не хочет он никого обижать, сам боится.

– Слушай. – Ланек нагнулся, тронул белый мех. – Что вообще вы про них знаете?