Остаться в стороне ван Рихт не мог; он подошёл к соотечественнику, силящемуся что-то объяснить хозяину, и по-русски спросил:

– Помощь требуется?

Молодой человек резко обернулся и уставился на Йоханнеса.

– Никак наш – русский?! – обрадованно воскликнул он.

Так Йоханнес ван Рихт познакомился с Александром Даниловичем Меншиковым, прибывшим в Англию в свите российского царя Петра Алексеевича.

– Дорогая, может быть, на этот раз не так экстремально? – осторожно спросил Хельмут жену. – Перформанс из лежащих в гробах людей в Трептов-парке – всё-таки чересчур…

Гретхен не ответила. Показав рукой на часы и одновременно дожёвывая булочку, она пять раз пробежала по просторной гостиной от дверей спальни до кухонного стола и обратно. По дороге Гретхен умудрилась хлебнуть кофе, схватить со стола и съесть пару булочек с джемом и забросить в рот немного сухофруктов, не переставая на ходу одеваться и собирать вещи.

К тому, что его супруга вечно спешит, суетится, судорожно хватается за тысячу дел одновременно и ничего не успевает, Хельмут давно привык, но к чему он никак не мог привыкнуть, так это к постоянным неприятностям, в которые попадала жена и он сам заодно с ней. Не то чтобы Гретхен Гофман, как громоотвод, притягивала к себе напасти, наоборот – она сознательно их создавала, не представляя себе иного существования.

Когда-то пылкий юноша Хельмут Гофман, только что закончивший Технический университет, горел желанием поучаствовать своими знаниями и навыками в наступающей информационно-технической революции, о которой в то время все только и говорили. Он разослал резюме в несколько крупных промышленных компаний и уже получил пару интересных предложений, но тут он случайно познакомился с молоденькой девушкой, перевернувшей его представление об окружающем мире. Юная Гретхен вместе с ещё несколькими девушками и молодыми людьми приковали себя наручниками к дверям штаб-квартиры одного из гигантов германской промышленности, куда как раз в это время и направлялся на собеседование Хельмут.

Акция молодёжи, направленная на борьбу с глобальным изменением климата, в котором, видимо, и была повинна компания, пригласившая Хельмута Гофмана на собеседование, закончилась в полицейском участке, куда угодил и сам Гофман, поскольку он попытался защитить симпатичную экоактивистку от стражей порядка. Там-то Хельмут и узнал, что современные технические достижения, основы которых он изучал в университете, на самом деле являются абсолютным злом, а главные злодеи на планете – алчные коммерсанты, не брезгующие ничем, чтобы получить прибыль, и, конечно же, продажные политики, поддерживающие это безобразие. С того дня Гретхен и Хельмут стали единомышленниками, а ещё через несколько лет – мужем и женой.

С тех пор прошло без малого пятнадцать лет. Хельмут Гофман подрастерял боевой пыл и превратился в скромного муниципального служащего – инженера в городской газовой компании, ибо, несмотря на серьёзность проблем человечества, семью надо было чем-то кормить. Гретхен – другое дело. Неутомимая революционерка не то, что не оставила дело борьбы за судьбу планеты, а буквально превратила его в смысл жизни, несмотря на наличие мужа и двоих сыновей-погодков.

Хельмут поначалу надеялся, что со временем его супруга успокоится, и возлагал большие надежды на рождение ребёнка, но Гретхен с годами стала ещё активней участвовать в экологических акциях, становившихся, к тому же, всё более радикальными, и рождение сначала одного, а потом и второго сына её не остановило.

Сказать, что Хельмуту такая семейная жизнь не нравилась, – ничего не сказать! Однако самым скверным было то, что в своём недовольстве поведением супруги Хельмут Гофман оказался в одиночестве. Все их знакомые как один восхищались благородными целями жены и её самоотверженностью. Родители Гретхен гордились ей и наперебой хвастались достижениями их дочери на поприще борьбы за сохранение живой природы (на самом деле более чем скромными). Даже мать самого Хельмута, хотя и не одобряла пренебрежительное отношение невестки к семейным обязанностям, на словах поддерживала её природоохранительную деятельность. А как же иначе? Хельмут тоже вынужден был смириться, потому как в противном случае он рисковал прослыть в глазах окружающих противником защиты живой природы.