– О нем говорят, что он использует силы Иблиса! Если так, то он опасный человек, и учение его противно Аллаху всевышнему и вредно для правоверных, – добавил он, лишая, на его взгляд, аль-Фаруха любой возможности оправдания как учителя, так и ученика.

– О достопочтенный эмир Йахья ибн Омар! Упомянутые вами как шарлатаны и колдуны люди являются в действительности великими учеными, обратившими силы природы во благо правоверного мира! А если говорить о великом преемнике аль-Басри аль-Максуде ибн Хорезми, то поверьте мне, что учение Аллаха всевышнего он почерпнул из Корана в городе Фес, окончив самое престижное медресе вместе с великим учителем халифа Абдаллаха ибн Ясина – хафизом[13] Абу-Имраном-Муссой, – рассыпая на части все искусно выстроенные эмиром разоблачения, спокойно заключил аль-Фарух.

– Негодяи! Да лишит их Аллах всевышний дара речи! Решили меня обмануть! И ввели меня в заблуждение, оболгав и оклеветав достопочтенных ученых! Я немедленно распоряжусь, чтобы их предали смерти! – достаточно, на его взгляд, гневно произнес Йахья ибн Омар. – Я надеюсь, наш разговор, о достопочтенный аль-Фарух, не дойдет до ушей халифа Абдаллаха ибн Ясина? – добавил он, уже не скрывая горечи провала своей неудавшейся попытки уличить аль-Фаруха и внимательно вглядываясь в выражение лица звездочета.

– Можешь не сомневаться, о великий эмир Йахья ибн Омар! Да будет Аллах великий и милосердный свидетелем моих слов! Весь наш разговор будет лишь достоянием пустыни! – заверил звездочет аль-Фарух.

Полководец халифа даже не предполагал, что двумя годами ранее, в Танжере[14], аль-Максуд ибн Хорезми пообещал аль-Фаруху по чертежам самого аль-Басри сконструировать подзорную трубу, способную многократно увеличить небесную карту звезд.

А поход армии халифа предоставил аль-Фаруху великолепную возможность отправиться в Тимбукту и встретиться с великим ученым.

На пятый день пути перед путниками предстал, блистая в лучах восходящего сахарского солнца золотыми крышами минаретов, таинственный город ученых, философов, врачей и магов – Тимбукту.

Отделившись от городских ворот едва заметной дымкой, по мере приближения обретая различаемые силуэты, к передовым отрядам халифа приближалась процессия конных воинов в богато украшенных золотом доспехах и остроконечных золотых шлемах.

Ее возглавляли знатные сановники в сопровождении музыкантов, а впереди ехал сам градоначальник Мусса ибн Халид. – Приветствую тебя, о великий полководец халифа Абдаллаха ибн Ясина, волею Аллаха всевышнего повелителя и заступника правоверных, непобедимый Йахья ибн Омар! – громогласно воскликнул градоначальник Тимбукту, и его последние фразы утонули в оглушительном реве труб и бое барабанов придворных музыкантов.

В сопровождении процессии градоначальника, под несмолкаемые оглушительные звуки труб и барабанную дробь армия халифа вошла в город Тимбукту через огромные, искусно вырезанные из редких сортов африканских деревьев и изыскано украшенные серебряным орнаментом главные ворота.

Радуясь возможности отдохнуть и вдоволь насладиться всеми прелестями городской жизни после изнуряющего путешествия по пескам Сахары, аль-Мажнун, пройдя сквозь городские ворота, не задумываясь повел свой караван в сторону рынка.

За годы работы в городе Мема, странствий с караванами торговцев и воинов, многочисленных водных путешествий по реке Нигер аль-Мажнуну не раз приходилось останавливаться в Тимбукту.

Обладая крайне любопытным и вороватым нравом и вдобавок хорошей зрительной памятью художника, он без особого труда усвоил нехитрую геометрию улиц и площадей Тимбукту.