Молчать тоже не получилось.

— Трепет в груди. Нежный, сладкий… — шепнула, прикрыв веки.

Одна мужская ладонь легла на шею, пока вторая удерживала за талию. Легкий укус превратился в первый страстный поцелуй в самый изгиб шеи. Я не сдержала вздоха — этого треклятого вздоха наслаждения, так долго ожидаемого коварным драконом. Он наверняка усладил его слух, потому что губы воспылали требовательностью, жадно целуя, подбираясь к ушку, спускаясь к ключицам и оставляя горячие собственнические следы.

Хотелось сжаться. Было щекотно и одновременно приятно, это изводило сердце и разум, противостоящие друг другу, и заставляло чувствовать себя странно. Так, как я еще никогда себя не чувствовала.

Но его пальцы, держащие подбородок, не позволили вжать голову в плечи, увели лицо в сторону, открывая больше места для пылких, опьяняющих поцелуев.

И ведь в самом деле пьянили… Похуже вина, хотя с ним у меня тоже было мало опыта.

— Продолжай, Кейт, — шепот в ухо, от которого сердце взревело пуще прежнего. — Говори о своих ощущениях. Я хочу знать, что тебе нравится, а что нет.

Имело ли это смысл, когда тело само отзывалось на его ласки… Тянулось к нему, прижималось грудью, цеплялось пальцами за ткань на спине…

Я смутно догадывалась, что требование слов — лишь попытка раскрепостить меня. И в то же время на краю сознания вертелась мысль, что я проиграю, если промолчу. Молчание скажет ему, что мне нравится абсолютно все, что он делает, и что я ни за что не отказалась бы от продолжения.

Воздуха не хватало, чтобы говорить, но гордость просто не позволила мне молча терпеть и наслаждаться самой ужасной пыткой в моей жизни.

— Горячо внутри, будто лавой затопило... — призналась вслух, когда он провел теплым влажным языком линию до ключиц. Грудь вздрогнула, сердце замерло, а затем затрепетало в явном восторге. — Это приятно. Очень. Но…

— Но? — повторил, вмиг насторожившись. Однако не помедлил. Вновь оставил след в изгибе шеи — столь жадный, что у меня подкосились ноги.

Я бы запросто распласталась на полу, если бы не сильные мужские руки и моя драконья вредность, придающая немного сил.

— Пальцы покалывает, — выдохнула, чувствуя, как в кончиках скапливается холодок. Не к добру. — Так противоречиво, господин… Жар со льдом сталкивается, пламя снежную бурю пытается подчинить. Невыносимо.

Это ощущение мне знакомо… Слишком хорошо знакомо.

Мужчина не успел отстраниться самостоятельно: я резко оттолкнула его и быстро опустила руки, растопыривая пальцы, прежде чем из них вырвался борющийся с внутренним огнем холод.

Хлесткий трескучий звук неприятно резанул по ушам. Лед покрыл плотной коркой пол, задел ножки стола, нижние полки книжного шкафа и даже слегка коснулся сапог генерала. Одна я осталась нетронутой, если не считать покрывшееся льдинками сердце.

Не сдержалась. Снова не сдержалась… И едва не ранила Его. Едва не сделала то, о чем потом непременно пожалела бы.

Эмоции — мои враги. Сколько же раз об этом твердил мне брат. Сколько раз я напоминала об этом сама себе. И все равно оплошала...

— Кейтрин, — тихо позвал лорд Тхайден, мгновенно приковывая к своей персоне мое внимание.

Из-за замылившего взор дурмана я практически ничего не видела — лишь его обеспокоенные насыщенно-синие глаза. И ненавистный лед вокруг нас, поднявший в воздух морозный пар.

— Простите, милорд, — зашептала, попятившись к двери. — Я не хотела. Это вышло случайно…

— Все хорошо. Правда.

Он протянул мне руку, сделал шаг навстречу, но это только обострило инстинкт самосохранения, как у слабой жертвы, повстречавшей на своем пути хищника. Я бегом выскочила в коридор, чуть не поскользнувшись на гладком, ледяном полу — созданном мной безобразии.