- Добрый, - наконец произношу я. Антонина молчит, делая шаг в кабинет. - Так и будешь разговаривать на пороге?

- Да я на пару слов всего, - мнется она.

- Закрой дверь и подойди ближе. - Она мечется взглядом по кабинету и слегка краснеет, а я ухмыляюсь. - Я не сказал запереть, а только закрыть, Антонина. Наши разговоры ведь только для нас, верно?

- Да. Да, вы правы, - быстро отвечает она и закрывает дверь, а потом подходит ближе.

- Присаживайся, - киваю на кресло напротив.

Она опускается на край и, положив на колени радионяню, накрывает ее ладонями. Сама скромность, блядь! Она так не ведет себя, когда кончает подо мной. Иногда даже приходится закрывать ей рот ладонью, чтобы не кричала. А тут вдруг мнется и блеет.

- То, что сегодня произошло, - облизнув губы, начинает она. Опять привлекает мое внимание к ее рту. Губы налились и горят красным. Они искусаны. Жаль, что не мной. - Меня это выбило из колеи. Я думала, вы и правда запретили мне видеться с Максиком.

- Я похож на того, кто запретил бы? - Она не отвечает, только снова кусает красную губу. Такое ощущение, что сожми она зубы немного сильнее, из губы брызнет алая кровь. Я невольно облизываюсь, кровожадно ощущая на языке металлический привкус. Черт, эта горничная творит какую-то херню с моими мыслями. - Этого больше не повторится, - наконец произношу слегка севшим голосом. Охрана ошиблась и приносит свои извинения. Или тебе личные нужны?

- Охрана приносит извинения? - уточняет Антонина, и я вижу, как ее грудь начинает вздыматься чаще.

Злится? Ну пусть. Мне плевать, что она там чувствует. Киваю.

- Что ж… - ее голос звенит сталью. - Я принимаю извинения. - Усмехаюсь. Ты посмотри, как осмелела за пару часов. - Но я пришла поговорить не об этом.

- И все же разговор ты начала именно с этого инцидента.

- Я думала, вам интересно узнать, насколько сильно меня задело произошедшее.

- Несильно. Дальше.

Она недовольно поджимает губы, меча в меня яростные взгляды. Пытаешься пробить мою броню, девочка? Бессмысленно. Ее растили всю мою жизнь, и под этим панцирем только черствое сердце. Чувства в моем мире - это недопустимая роскошь.

- А дальше… - начинает она злым голосом, но смягчается. - У Максима способности к языкам.

- Это ты сама определила? Сколькими владеешь ты?

- Я не… только школьный курс английского и немецкого.

- А, ну этого хватит, чтобы определить. Дальше.

- Няня Максима сказала, что он схватывает на лету. И посоветовала нанять репетиторов.

А вот это уже и правда интересная информация. У моего сына есть выдающиеся способности. Ну, это приятно осознавать, что не только гены бестолковой горничной достались моему отпрыску, но и мои собственные.

- Что от меня надо?

- У меня еще есть те сбережения… то есть, деньги, которые вы дали. Я бы хотела нанять репетиторов, но не знаю где найти хороших. Вот.

- Дальше, - побуждаю раздраженно. Ненавижу вытягивать из собеседника слова в час по чайной ложке. - Что ты от меня хочешь?

- Может, вы знаете, где найти хорошего репетитора?

- Какой язык?

- Английский и… Макс со Светланой учили испанские слова. Я подумала, может…

- Понял, - перебиваю ее. - Завтра дам задание своему секретарю. Что-то еще?

Да, я раздражен. Чертовски сильно.

Тем, что она отвлекает меня от серьезных мыслей. Тем, что кусает тут и облизывает свои чертовски привлекательные губы. Тем, что я ее хочу. Каждый гребаный день хочу! Своим существованием, в конце концов! Но больше всего вот этим взглядом. В нем чувства. Много чувств, которые мне нахер не нужны, и все равно она расточает их так щедро, что это бесит еще сильнее. Лучше бы себе оставила хоть немного! Любит, идиотка, всех, кроме себя самой!