– Воинам нравится друг друга убивать, а жители Азгарда так не веселились бы, если бы бой шёл на их земле, а не на ётунской. Так что дитя, будь благоразумна. Тебя спасли и оказали тебе великую честь! – наставительно кивнула племяннице дротнинг. Асадис за спиной многозначительно переглянулись, вспоминая, по чьей вине и вовсе пришлось спасать юную деву. Один негромко кашлянул, возвращая внимание Фригг к себе. Та, нахмурившись, наконец, ответила:

– Сначала отправила гонца в покои Тора, а когда его и там не нашли, то скороход отправился в город, по тавернам да борделям! Тебе ли не знать о том, как Тор предпочитает праздновать победы! Старейшие развлечения воинов, на которые он имеет право. А что насчёт прав на опоздания…

– О тавернах и борделях мне известно, Фригга. Как и о том, что не стоило тратить силы скорохода на беготню по лавкам с шлюхами, – перебилОдин, взяв поудобнее копьё и понизив голос. – А ещё мне известно, что ровно с той минуты, как Локи перенесли из конюшни в крыло лекарей, Тор оставил таверну, в которой отмечал заслуженную победу, и кинулся к вздорному дураку, который чуть снова не похоронил всех нас и не опозорил Фрейю.

– Ничего не знаю об этом, – пожала плечами Фригг, – у меня нет всевидящих воронов. А спрашивать Хеймдалля о том, как именно предпочитает утешаться после боевой ярости старший сын, матери не пристало!

За стоявшими в проходе придворными раздалось громкое топанье. Знатные асы и асадис дружно улыбнулись и, увидев вбегавшего, зааплодировали, выкрикивая слова приветствий и поздравлений.

– Да-да-да-да… Спасибо… Спасибо… Это было нетрудно…, – Тор, на ходу оправляя алый плащ и пытаясь пригладить волосы, пробирался к отцу и матери, стараясь не сшибать могучими плечами с ног особенно изысканных придворных. Один и Фригг обернулись и, увидев летящего к ним со всей возможной скоростью сына, поспешно расступились. Как раз вовремя: спустя мгновение Тор затормозил, врезавшись в перила балкона, выставив руки вперед и подняв ярко-голубые глаза на толпу. Азгардцы взорвались ещё более громкими криками, увидев своего любимого принца, девицы внизу радостно завизжали, воины дружно застучали оружием по щитам. Тор поднял обе руки в приветственном взмахе, и подол его кое-как заправленной рубашки вылез из штанов, отчего люди внизу, те, что стояли в первых рядах, могли лицезреть полоску загорелой кожи на твердокаменном прессе Тора. Фригида недовольно цокнула языком, радуясь, что за могучей Торовой спиной, покрытой алым плащом, придворным сзади ничего не было видно – не хватало ещё игривых перешептываний придворных дам!

– Ты опоздал, – хмуро сказал Один, наблюдая за волнующейся внизу толпой, – и оружие не на поясе! Где твоя воинская доблесть?!

– А?! – повернулся к Отцу Тор, похлопав глазами. Наследник провёл рукой по боку и, не обнаружив привычной ладони рукояти, громко рассмеялся своим заливистым смехом. Это развесёлый звук прозвучал настолько неуместно среди надушенных придворных, что даже Фригг улыбнулась, моментально оттаяв от вопиющей непристойности сына, – так и что? Против кого мне тут воевать?

– Настоящий бдительный полководец всегда начеку! Особенно после такой победы! Кругом могут быть шпионы, ты не ждёшь удара в спину? – Один не сводил мрачного взгляда со старшего сына, который вовсю салютовал воинам и улыбался во весь рот девицам внизу и на балконе.

– Как скажешь, отец! Эй! Дай-ка сюда! – обратился Тор к стоявшему на балконе королевскому эйнхерию. Тот замешкался на пару мгновений, а потом бросил Тору своё копьё. Тор натренированным жестом перехватил древко и вскинул руку с оружием вверх, что вызвало у народа новый прилив восторженных криков.