Жизнь – игра! Правила жестоки и не прощают ошибок. Тот, кто этого не знает, вечно будет ходить по кругу. Марат знает, и путь его будет только вперед и только вверх.

Сидя в удобном кресле московского офиса, Купцов внутренне улыбался, постукивая золотым Паркером по полировке стола. Мысли о будущем превратились в развлечение. В короткие паузы между делами Купцов позволял себе погружаться в мечты… Хотя почему в мечты? В перспективу, в судьбу. Планы строить пока рано – не на чем, но потешить тщеславие – самое то! А план… план родится. Неизбежно, неминуемо – как когда-то младенец в семье плотника.

– Марат Борисович, господин Кураев в приемной.

Купцов недовольно сморщился: не хотелось спускаться с небес на землю, но что поделаешь: именно на земле куется счастье.

– Пусть заходит.

Дверь в кабинет медленно отворилась, и на пороге возник директор завода «Металлист», который недавно купила компания, возглавляемая Маратом.

Кураев Матвей Михайлович в планах Купцова, а точнее Райморта, был тем счастливцем, которому из руководителя убыточного предприятия в скором будущем предстояло превратиться в значительную и довольно влиятельную персону в стране, о чем сам Кураев пока даже не догадывался.

Марат поднялся с кресла и энергично двинулся навстречу директору, протягивая руку для приветствия.

– Рад вас видеть, Матвей Михайлович!

Кураев глупо заулыбался, почтительно кивнул головой и пожал потной от волнения ладонью руку Марата. Тот в душе скривился от мерзкого прикосновения, но виду не подал.

– Прошу, – Купцов указал на место для посетителей за своим рабочим столом.

Кураев еще раз кивнул и робко занял предложенный стул. Марат улыбнулся заискивающей покладистости.

«Генри все-таки гений, – подумал он, искренне восхищаясь умением Райморта подбирать партнеров и сотрудников. – Этот тип – идеальная пешка, мечтающая за чужой счет пробиться в ферзи».

Подождав, пока Матвей Михайлович перестанет ерзать на стуле, Марат неторопливо присел рядом и по-дружески, – а скорее даже по-хозяйски – положил руку на плечо гостя: тот затаил дыхание, будто ощутил прикосновение ангела-благодетеля, а возможно, жестокого судьи.

Невысокий, коренастый, пятидесяти лет, с темной, хорошо уложенной и посеребренной проседью шевелюрой, с харизматичным волевым лицом, в дорогом костюме – настоящий руководитель, истинный лидер коллектива. Марат смотрел на него и поражался: у природы определенно есть чувство юмора.

Кураев занимал должность директора завода более пяти лет. Ничего, кроме долгов, предприятие не приобрело, зато сам господин директор прикупил несколько домов заграницей и обзавелся крупным счетом на Кипре – показательный пример работы русской поговорки, в которой встречают по одежке…

Представительная внешность Матвея Михайловича не имела никакого отношения к его внутреннему миру, в котором царили жадность, глупость, трусость и жажда тщеславия.

Помимо внешности, он имел еще одно достоинство – подвешенный язык и тягу к публичным выступлениям. Его здорово принимали в любом коллективе, а затем искренне удивлялись: как с появлением такого красноречивого, представительного и вроде бы деятельного человека дела начинали шататься и разваливаться? Понять причину Кураев не позволял и вовремя уходил из разворованных компаний, предварительно убедив всех, что лишь невероятное стечение тяжелых обстоятельств не позволило сделать чудо. Увы, чудес в жизни не бывает, а вот глупцов и неудачников полным-полно – всегда найдется тот, на кого можно спихнуть собственную некомпетентность.

С завода «Металлист» Кураев уйти не успел. Его бегству помешал неожиданно объявившийся молодой бизнесмен, за которым, по слухам, стояли очень мощные силы.