– Да, конечно, Вероника Владимировна, – Виталий протянул визитку с телефоном и названием охранной компании. – Если, не дай бог… – немедленно звоните, и наши сотрудники сделают все, чтобы оградить вас от неприятностей.

«Все-таки охранник…» – Вероника мысленно вздохнула и слегка расстроилась.

– Непременно. И все же вы гораздо ближе, чем ваши коллеги, и если что… если что…

Она неожиданно замолчала. Посмотрела на визитку, покрутила в руках и с кислым выражением лица вернула обратно.

– За меня есть кому заступиться. Тем более в нашем парке отродясь ничего плохого не происходило.

Виталий сдержанно кивнул.

– Мы стараемся следить за парком с помощью видеонаблюдения, – правда, не за всей территорией. Но если бегать по дорожке вокруг водоема, будете в поле зрения.

– Хорошо, – согласилась Вероника и, грациозно развернувшись, направилась к выходу.

Разочарование от неудачного флирта немного скрашивалось чувством защищенности: если такие парни дежурят в доме, то за безопасность можно не переживать. Да и вообще… с чего она вздумала заигрывать с обслугой? Может быть, просто брызжет ядом, накопившимся от неопределенности?

Прошло две недели с момента сдачи дома в «Пригороде». Вероника ожидала скорого звонка и интересного предложения, но про нее как будто забыли.

Фирма получила вознаграждение, которое, несмотря на дифирамбы Марата, ни на копейку не превысило положенного, после чего Купцов исчез из поля зрения вместе с обещаниями золотой жизни.

Наверное, глупо так скоро ожидать манны небесной, но… хотя бы позвонить можно?

Целую неделю Вероника ждала, нервничала, злилась, а затем плюнула на все и отправилась в отпуск – если сидение дома перед телевизором в пассивном ожидании чуда можно назвать отпуском.

Пять сериалов по тридцать серий в среднем, несколько килограммов продуктов из холодильника, разбитый мобильник и выброшенная в мусоропровод подушка, пропитанная слезами обиды – вот и все развлечения за последние дни.

Вероника не сразу поняла, отчего так всполошилась, услышав по телевизору песню. Первые звуки знакомой мелодии заставили выбросить в ведро очередной бутерброд, превращающий ее в корову, и метнуться в комнату, разыскивая на ходу пульт, чтобы прибавить громкость.

С приоткрытым ртом она присела на краешек дивана, судорожно вспоминая, где слышала эту мелодию и видела исполнителя… Точно! В тот день – в тот злосчастный день, когда решила взять заказ в Энергомаше. Этот парень… именно он пел на Арбате! Хорошо пел – душевно.

Вероника явственно ощутила его пассивное участие в решении отправиться на встречу с Купцовым: кто знает, поехала бы она в «Пригород», не услышав пение за окном офиса.

Индикатор громкости достиг предела. Гитарный перебор, хрипловатый тембр, удивительная мелодия и слова с тонким, еле уловимым смыслом заставили снова заплакать.

Надо же… он два месяца назад сидел на улице, а сегодня поет для всей страны с экрана, а она… вместо того, чтобы двигаться вперед, упивается жалостью к себе. И все из-за того, что кто-то обманул ожидания… Ужас! Как она докатилась до такой жизни?! Как позволила какому-то прохвосту одурачить себя?!

Мучающие вопросы растворились в звуках музыки. Расхотелось переживать и думать: о Купцове, рассказывающем красивые сказки; о мифическом Генри Райморте, возможно, существующем лишь в ее воображении; о домах в Ницце и Каннах; о собственном скором величии; о Мае, всплывающем в памяти неприятной ноющей болью… Хватит! Довольно! Пора возвращаться к реальности и заканчивать с хандрой!

Вечерний воздух вскружил голову. Вероника вышла за ограду жилого комплекса, граничащего с парковой зоной: двадцать кругов вокруг водоема поработают с лишними килограммами, бессонницей и скверным настроением.