Горло Ивон перехватил нервный спазм, губы ее задрожали от страха и подступающих слез. Фиолетовый страж предупредил, что придет за ней через четверть часа, чтобы сопроводить ее на прием к королю. Время это уже почти истекло; и Ивон похолодела от ужаса, понимая, что Страж сейчас в любой момент может зайти в ее комнату, а там мало того, что ее нет, так еще и пахнет магией! Что последует за это ослушание? Королевские люди знают, где искать ее, Ивон. И Жанна с матерью, разумеется, на нее пальцами покажут.

- Они же казнят меня за то, что я посмела ослушаться короля! - выдохнула Ивон, умирая от страха. - Просто казнят! Они подумают, что я недоброе замыслила и пробралась во дворец, чтобы причинить вред королю! Иначе зачем мне ослушиваться его и сбегать?! Что же ты натворила, Жанна?!

 Жанна, невинно хлопая ресницами, улыбнулась во весь рот.

- Да что такого-то? - невинно и звонко, как ребенок, спросила она. - Скажешь, что захотела повидаться с родными.

- Это запрещено! - выкрикнула Ивон. - Ты что, не понимаешь?! Меня… меня самое малое высекут кнутом! Верни меня обратно сейчас же!

Но Жанна этого делать не спешила; все с той же широкой улыбкой она молча хлопала глазами, слушая плач Ивон, и на улыбающемся лице ее было запечатлено совершенно миролюбивое выражение. Как у ребенка, который искренне не понимает последствий, или как у безумца, который и в смерти не видит ничего дурного.

Жанна искренне наслаждалась ужасом и отчаянием, объявшими Ивон.

Ей было приятно видеть, как сестра, находящаяся полностью в ее власти, бьется и не находит выхода, словно бабочка, увязшая в паутине. А Жанна в этот миг походила на человека, который с любопытством наблюдал эту агонию, и пальцем хладнокровно и жестоко подталкивал пленницу к подкрадывающемуся пауку.

Чтобы посмотреть, как тот ее будет есть.

- Да что такого-то, - наивно и легко прощебетала улыбающаяся Жанна в который раз, когда изнемогшая Ивон, уставшая вырываться из пут пленившей ее магии, упала на пол и горько зарыдала.

- Пожалуйста, - всхлипывала Ивон, отирая мокрое лицо, - отпусти меня… Ты не представляешь, как там страшно, в этом королевском дворце. Ко мне приставлен страж, он за мной следит. И если он узнает, что я была дома… что я без разрешения… он меня иссечет до крови! А что сделает король, и подумать страшно! Ты же знаешь - он строг! Он не сделает для меня поблажки, даже если я и скажу ему, что всего лишь была дома, в семье!

- Да не ври ты, - зло выплюнула Жанна. - Не так уж там плохо, и король наверняка к тебе хорошо относится. Смотри - тебя отмыли,  вон какое платье красивое дали… сережки...

- Сережки, - горько прорыдала дрожащая от страха Ивон. - За эти сережки они с меня кожу живьем спустят! Ну, пожалуйста… это же для тебя! Ты же сама хотела, чтобы я прошла этот отбор! Зачем же ты сейчас это делаешь, зачем мешаешь мне? Если меня накажут, если я не пройду, ты же первая меня поколотишь!

Черные брови Жанны грозно сошлись на переносице.

- Конечно, поколочу, - с нехорошим удовлетворением в голосе произнесла она. - Потому что нечего свои ошибки оправдывать тем, что я тебя домой вызвала! Не придумывай, не может быть во дворце таких дурацких правил. Ты же невеста, а не пленница! Давай, говори, что там. Король-то красивый?

 - Я не знаю, - горько прошептала Ивон, стирая с глаз катящиеся слезы. - Я не видела его лица.

Жанна побагровела от ярости.

- Ты посмотри, какая она сука! - выпалила толстуха, яростно топнув в пол так, что ее необъятные окорока, обтянутые белыми кружевными чулками, заходили ходуном.  - Вот ты сейчас нарочно меня злишь! Нарочно! Специально делаешь все так, чтобы я злилась и орала! Что тебе стоит сказать?! Ты специально меня дразнишь, дрянь!