Но есть то, что есть. Вряд ли в ближайшее время моя жизнь снова изменится. Поэтому заставляю себя сидеть на месте, не двигаться. И медленно привыкать к новой реальности.

– С чего начнем? Ты продумала список заказа? – Волков даже не поворачивает головы, но всё равно чувствую его теплое дыхание. Настолько мы близко. – Сонь?

– Да. Я… Продукты, учебники. Вещей у меня хватает, тем более что я никуда не выхожу. Для детских вещичек ещё рано, только половина срока.

– Ну, уже не споришь, что детские вещи будет покупать твой воображаемый жених.

– Ян.

Вспыхиваю, щеки жжет смущением. Я знаю, что это глупая ложь, но ничего другого не пришло мне в голову. Когда в дом врываются вооруженные люди, как-то не до логики.

А сейчас не знаю, что говорить. Дальше врать, что это ребенок не Яна? Так ведь мужчина скоро узнает правду. Резко поменять свою линию? Тоже глупо. Не умею я в взрослых играх разбираться, совсем.

– Начнём с продуктов?

– Да. Ян, что будет дальше? – спрашиваю, пока мужчина открывает нужный сайт. – То есть… Я же не могу вечно сидеть здесь и растить ребенка в четырех стенах.

– Пару часов назад ты боялась выходить на улицу, - Ян отвечает раздраженно, сжимая край ноутбука. – Не задавай глупых вопросов.

– Но…

– Потом, когда всё уляжется. Поверь, я не горю желанием держать тебя вечно рядом.

Вроде ответ, как я и хотела. Вполне правдивый, что не может не радовать. Но при это во рту собирается непонятная горечь. Тянусь к бутылке воды, делаю жадные глотки.

Правда бывает неприятно, да. Жутко, запредельно. Словно мужчина умеет бить словами, прямо в самую душу. Не горит желанием, конечно. Это ведь было понятно с самого начала. Да и мне не хочется жить рядом с предателем.

Волком оставался в мыслях приятным… зефиром. Сладко, можно возвращаться и возвращаться. Отщипывать понемногу, смаковать. Как я забегала к нему после смены в больнице. Как он дарил букет, спрятав до этого под кроватью. Или как целовал. Так, что все молекулы кислорода растворялись, исчезали.

Было приятно думать, что это для него что-то значило. Даже если просто больничный роман, то я осталась в памяти. Прожгла для себя место, как это сделал Ян.

А теперь реальность никак не может поделить место с фантазиями. Потому что для Яна я была дочерью врага. И такой остаюсь. А всё, что было в клинике – его план, игра. Никак не настоящие чувства.

– Ты меня слушаешь? – пальцы мужчины скользят по щеке. Только сейчас понимаю, что Ян закинул руку мне на плечо, придвигая к себе. Его прикосновения вызывают щекотку. И тепло в груди. – Сонь?

– Да, задумалась. Хочу оливок, зеленых. Так о чём ты спрашивал?

– О твоей диете. У тебя нет каких-то предписаний? Никакой жирной пищи, молочки…

– Нет. Попробуешь у меня отобрать еду, Волков, и пожалеешь, - показательно щелкаю зубами, заставляя себя отвлечься от грустных мыслей. – Меня нельзя оставлять голодной.

– Ты сегодня почти ничего не ела, «обжора».

– Так бывает. Но иногда я сметаю всё, что вижу. К тому же… Погоди, когда мне среди ночи захочется оливок с сыром, а ничего дома нет.

– Запасусь, - Ян кивает, едва разворачиваясь ко мне. Серьезный, но возле глаз собираются лучики веселья. – И сыром, и оливками.

– Иногда хочется фруктов.

– И ими тоже.

– А ещё…

– Я понял, покушать ты любишь. А ещё тешишь себя странным извращением погонять меня за продуктами. Не проблема.

Хочу продолжить подобие спора, но слова застревают в груди. Ян едва ласкает пальцами шею, а у меня кожа покрывается мурашками. Всё замирает под внимательным взором мужчины.

Не знаю, что мной движет. Просто скольжу взглядом по лицу Яна, спускаюсь на его губы. Часто моргаю, опуская глаза на выпирающий кадык. Замечаю, что мужчина сглатывает. А после вздрагиваю, когда пальцы поднимают мой подбородок.